Проблема территориальных претензий Румынии к Украине вновь актуализировалась в связи с событиями на киевском евромайдане и вокруг него. Румынская пресса прямо заявляет о праве Бухареста ввести войска для защиты румынского населения Буковины и Бессарабии в условиях, когда украинское правительство не в состоянии навести порядок в своей стране.
У Бухареста и Киева разные взгляды на то, что считать украинской территорией. Проект Великой Румынии предполагает не только поглощение Молдавии и Приднестровья, но и Буковины и части Одесской области. Для Бухареста нет бессарабских и буковинских молдаван, а есть только румыны. Также вновь воскрешен миф о будто бы имевшей место рутенизации (русификации) румынского этнического элемента в Бессарабии и на Буковине. Это дает повод Бухаресту утверждать, что часть населения данных регионов с нерумынским самосознанием – это всего лишь рутенизированные румыны. Следовательно, одна из гуманитарно-идеологических задач великорумынской политики – «возвратить» ославянившихся румын в лоно румынской культуры и государственности.
Мифы о рутенизации буковинских румын был развенчан еще до Первой мировой войны депутатом австрийского парламента этническим румыном Аурелом Ончулом. В своей статье «Румынский вопрос на Буковине» (1913) А. Ончул указывал, цитируя официальные документы (в частности, отчет капитана австрийской армии Будвинского), что «большинство здешних жителей составляют русняки… и в большинстве они разговаривают по-русски, и лишь около одной четверти говорят по-молдавски». По мнению А. Ончула, термин «молдаване» имел в эпоху австрийского владычества над Буковиной не этническое, а географическое значение. Однако это наводит на мысль: почему Вена называла «румыноговорящих румынов» (если следовать исторической логике великорумынской идеологии) именно молдаванами? Не сказалась ли тут вторичность румынской идентичности по отношению к молдавской, и не служит ли это косвенным подтверждением правомочности тезиса о том, что это Румыния должна присоединиться к Молдавии, а не наоборот?
На Буковине шла не славянизация румын, а румынизация славян, и А. Ончул категорически выступал против мнения, будто на Буковине «румынские крестьяне ложились спать румынами, а просыпались рутенами» (т.е. русифицировались), и возлагал ответственность за рост националистических настроений на румынскую интеллигенцию, верившую в миф о рутенизированных румынах и потому мечтавшую поставить рутенов в подчиненное положение. Он писал: «Вследствие отчаяния, порожденного теорией рутенизации, потерпела фальсификацию и цель, к которой должна стремиться здоровая национальная политика… Все внимание было сосредоточено на воображаемом этническом враге в лице рутенского народа. Поставить его на колени, полностью его уничтожить – вот в чем заключалась единственная цель национальной активности».
Читатель, наверное, обратил внимание, что в свой речи А. Ончул не называет буковинцев украинцами, что больше соответствует исторической правде, чем фикции украинских псевдоисследователей, боящихся заглянуть в архивные документы, чтобы увидеть, что Буковина называлась также Буковинской Русью, а буковинцы – русскими или русинами («рутены» – латинизированная форма слова «русины»). Буковина дала нам сразу нескольких видных карпато-русских деятелей: Кассиан Богатырец, Илларион Цурканович, Григорий Купчанко. За свои русские взгляды И. Цурканович, К. Богатырец и жена последнего прошли все ужасы австрийских концлагерей в Первую мировую. Г. Купчанко повезло больше: он успел вовремя скрыться, понимая, что ему, автору трилогии «Галичина и еи русски жители», «Угорска Русь и еи русски жители», «Буковина и еи русски жители», милости от австрийцев ждать не приходиться.
Несерьезны также аргументы современных украинизаторов, будто русины и русские в России – это разные народы. Слово «русин» как синоним современного слова «русский» встречается уже в древнерусских летописях. Русином галицко-русский писатель Богдан Дедицкий называет в своих «Своежиттевых записках» Михаила Ломоносова, а документы эпохи польского правления на Галичине называют русинами также галичан. Из всех западно-украинских регионов сегодня только Закарпатье (Угорская Русь) пытается держаться своего исторического имени (русины). Официальный же Киев делает вид, что закарпатские русины – это такие себе украинцы и, кроме них, никто русинами никогда не назывался.
Неуклюжие попытки Киева выстроить свое государственное здание в отрыве от общерусских корней Румынии только на руку. Погоня за эфемерной независимостью от своего русского прошлого превратила Украину в государство, зависимое от западных политических и финансовых институций. Интеграция Киева в евроатлантические структуры на тех условиях, которые выдвигает Запад, одновременно означает разрыв культурно-экономических отношений с двумя другими восточнославянскими центрами, Москвой и Минском, что заведомо делает Украину заложницей политических игрищ европейских держав. Бухарест уже оттяпал от Украины шельф у о. Змеиный, теперь нацелился на Буковину и Одесскую обл.
Что такое украинизация Буковины с точки зрения Бухареста? Это значит, что Буковина – никакая не Русь, а Украина, и живут там не русины (рутены), а украинцы. На фоне исторической неукорененности украинской нации на Буковине (официально буковинских русинов переделали в украинцев только с приходом советской власти) тезис об извечном присутствии румын на Буковине звучит убедительнее, чем таковой об извечном присутствии там украинцев. Из политической памяти румын еще не стерлось воспоминание о вкладе Бухареста в украинизацию края. Основанная в 1869 г. на Буковине организация «Руська бесiда» в годы румынского правления была переименована в «Українську бесіду», а «Руська школа» – в «Українську школу». Также были запрещены печатные издания русинской (русофильской) направленности и заменены украинофильскими. В свете этих реалий прошлого Бухарест смотрит на Украину и украинство как на искусственную конструкцию, сложенную в том числе руками румынских «архитекторов».
В условиях внешнеполитического давления, которое Румыния оказывает на Украину, последней стоило бы укрепить свои отношения с Приднестровьем – бастионом сопротивления великорумынскому реваншизму. Но вместо этого в течение долгих лет мы наблюдали следование Киева в фарватере западной (а значит, и румынской) политики, целью которой было принуждение Тирасполя к сближению с Кишиневом – столицей «второго румынского государства». Особого политического эффекта эта политика не возымела, но доставляла Тирасполю немало экономических проблем. Сейчас в интересах Украины оказывать всемерную гуманитарную поддержку не только молдаванам Буковины и Одесской обл., но и молдаванам Приднестровья.
Приднестровье на сегодня – единственный регион, где кириллическая азбука молдавского языка имеет официальный статус. Со стороны Молдавии, где уже давно принята латинская графика, на культурно-гуманитарное пространство Приднестровья оказывается информационное давление, в том числе в деле перехода молдаван с кириллицы на латиницу. За пределами Приднестровья кириллической графики молдавского языка не существует, и, если не оказывать поддержки молдавской кириллице, рано или поздно произойдет латинизация (румынизация) приднестровских и украинских молдаван со всеми вытекающими отсюда последствиями. Киеву необходимо опекать школьное и вузовское образование украинских граждан молдавской национальности, оберегая его от прорумынской латинизации. Но вместо этого все эти годы мы видели неуемное стремление Киева «прищемить» русский язык как первоочередное условие построения украинской государственности. Куда уж там до молдавской кириллицы! О ней думать было некогда.
Неконструктивна и религиозная политика Киева, и здесь та же болезнь – синдром гипертрофированного чувства обособленности. Вслед за курсом на языковое разделение взят курс на дробление единого русско-православного ареала на поместные «огороды». Сегодня на Украине никого не удивляет присутствие священников-обособленцев на высоких должностях в УПЦ МП. Их руками и устами ведется подрывная работа внутри самой канонической православной общины. О деятельности митрополита А. Драбинко известно многим, но это лишь верхушка айсберга. Так, митрополит Черкасский и Каневский Софроний не только сам провозглашает тезисы о «независимости» украинского православия (его уже не устраивает факт полной экономической и организационной самостоятельности УПЦ МП, теперь требуется еще полный разрыв молитвенного общения Москвы и Киева), но и ущемляет тех священников, кто придерживается общерусских взглядов. В Церкви св. Георгия Победоносца, единственной во Львовской обл. церкви УПЦ МП, также периодически предпринимаются попытки отказаться от церковно-славянского языка и звучат словеса об «автономии». И все это при попустительстве высших церковных властей Украины.
На этом фоне Румынская Православная Церковь (РумПЦ) работает на консолидацию своих верующих, сплачивая их в единый духовный организм и проникая постепенно все глубже на украинскую территорию. На Буковине и в Одесской обл. РумПЦ поддерживает подчиняющиеся ей храмы и настаивает на первенстве РумПЦ перед УПЦ МП в этих регионах.
Наивно предполагать, будто румынские претензии к Украине иссякнут, как только «рассосется» «евромайдан» и ситуация в стране стабилизируется. Думаю, у Бухареста есть несколько планов вторжения на Украину для разных ситуаций. Украина только тогда превратится для Румынии в орешек не по зубам, когда станет неотъемлемой частью «большого геополитического пространства» с глубоко эшелонированными военно-политическими связями и твердой внешней политикой. Европейский союз таковым не является, потому что смотрит на Украину не как на равноправного партнера, а как на инструментарий для достижения своих, чуждых Киеву интересов. С этой точки зрения в рамках евразийских структур Украине было бы намного комфортнее.
___________
Фото – http://vlasti.net/news/85062
