Тезисы о безопасности включены в любые интеграционные модели, что позволяет странам-участницам совместно противостоять той или иной угрозе. Однако соглашения о совместной борьбе с терроризмом часто имеют ряд оговорок со стороны различных государств.
Как известно, любое общество хочет обезопасить себя от терактов. При этом интеграция позволяет достичь большего успеха в борьбе с терроризмом, чем это может сделать каждое государство в отдельности. Сознавая это, в конце прошлого года на саммите СНГ главы государств утвердили программы о сотрудничестве по борьбе с терроризмом и иными насильственными проявлениями экстремизма на 2014-2016 годы. В январе 2014 года стало известно, что ШОС и ОДКБ вырабатывают единый подход к борьбе с терроризмом в зонах совместной ответственности.
На заседании экспертного клуба «Мир Евразии», прошедшем на днях в Алматы, казахстанские политологи рассмотрели вопросы борьбы с терроризмом в свете интеграционных процессов, уже произведенные и ожидаемые в связи с этим изменения в законодательствах стран Таможенного союза.
Борьба с терроризмом считается одним из немногих объединяющих факторов, благодаря которому совершенно разные страны находят общий язык и готовы работать совместно. Самая простая логика исходит из того факта, что террористические организации многонациональны и часто действуют поверх госграниц. Естественно, чтобы с ними бороться, необходимо объединение усилий как на глобальном, так и на региональном уровнях. Тем не менее стоит признать, что первоначально с последствиями террористических актов, которые случались на постсоветском пространстве, страны боролись не совместно, а скорее каждая сама по себе.
«Если вы посмотрите документацию того же СНГ, то увидите, что каждое соглашение по совместной борьбе с терроризмом имеет ряд оговорок со стороны различных стран, – отмечает главный научный сотрудник КИСИ при Президенте РК Леся Каратаева. – Оговорки, как правило, включают в себя нежелание страны брать обязательства по гармонизации законодательства. Разница взглядов национальных правительств на принципы и допустимые рамки совместных действий в борьбе с терроризмом может быть объяснена и тем фактом, что имеющиеся интеграционные объединения охватывают огромные территории, включающие в себя государства, подверженные разным угрозам».
Что же касается действий различных организаций, то эксперт отметила динамику развития в новой программе на 2014-2016 годы по противодействию терроризму в рамках СНГ. Очевидно, что государства продвигаются вперед – модели и законы разработали, теперь их корректируют, вырабатывают рекомендации. Порадовало и возникновение такого понятия, как противодействие кибер-терроризму. «Мы обычно говорим о терроризме, как о действиях в реальном пространстве. Кибер-измерение терроризма происходит чаще всего в сфере понимания информационной безопасности, как защиты массового сознания от деструктивного контента», – сказала Л. Каратаева. При этом она подчеркнула, что ориентацию на усиление интеграционного вектора коллективная борьба с терроризмом у населения создать не может, потому что это абсолютно непрозрачная сфера. «Кому интересно, чтобы какие-то иностранные специалисты присутствовали в стране, вмешивались во внутренние дела и таким образом противодействовали терроризму?» – задается вопросом эксперт, для которого очевидно, что такая работа всегда проводится на национальном уровне. «Выдача преступников и обмен информацией – это максимум, что можно сделать», – резюмировала она.
В свою очередь, политолог Замир Каражанов считает, что принцип сообщающихся сосудов все-таки работает. «Очаги терроризма передаются, как какой-то вирус, и на другие страны, которые находятся рядом. В условиях интеграции доступ к транспортной инфраструктуре получает не только бизнес, но и террористические группы. Вопрос в том, как сделать так, чтобы интеграция способствовала усилению только лучших качеств – обеспечивала рост экономики, улучшала социальное благополучие, качество жизни», – размышлял он.
Главный научный сотрудник КИСИ при Президенте РК Санат Кушкумбаев также подчеркнул, что угроза терроризма не является благоприятной почвой для развития интеграционных проектов. «Дружить против чего-либо или кого-либо можно временно, – заметил он. – Например, Узбекистан, мы знаем, стремится придерживаться линии на взаимодействие в двустороннем формате. Да, сотрудничество, в том числе в антитеррористической деятельности, осуществляется, идет координация и т.д. Даже штаб-квартира РАТС (Региональная антитеррористическая структура. – Ред.) ШОС находится в Ташкенте. Все это делается, но в конечном итоге каждая страна сама формулирует реальный список угроз, в том числе террористических, и создает инструменты, чтобы нейтрализовать их».
Как ни странно, но в интеграционных процессах единой линии борьбы с общими, казалось бы, угрозами, нет. Об этом сказал директор Центра актуальных исследований «Альтернатива» Андрей Чеботарёв. «Есть Антитеррористический центр СНГ, есть РАТС ШОС, они иногда могут встречаться, есть какие-то механизмы в ОДКБ, но общей линии не существует, – высказал свое мнение политолог. – Если мы видим сотрудничество, то в лучшем случае на уровне выдачи случайно пойманных лиц, подозреваемых в экстремизме и терроризме. А что собственно происходит, есть ли какие-то спецоперации? По крайней мере, их никто не разглашает, хотя мне кажется, если операция проводится успешно на межгосударственном уровне, ее результаты через какое-то время должны быть оглашены, чтобы показать гражданам, что терроризм есть, и с ним ведется реальная борьба, и есть реальное сотрудничество на межгосударственном уровне».
Ведущий эксперт Центра военно-стратегических исследований Андрей Хан обратил внимание на работу таких объединений, как ШОС и ОДКБ. «У нас это, наверное, самые главные организации, в повестке дня которых стоит борьба с терроризмом. Слава богу, что они наконец-то пытаются наладить диалог друг с другом, потому что этого не происходило очень долго. И если вдруг даже на уровне антитеррористической борьбы ОДКБ сможет встроиться в ШОС, мы получим достаточно серьезный потенциал, так как участие Китая – политическое, экономическое или тем более военное в любом таком проекте просто трудно переоценить», – предположил он.
Заседание экспертного клуба, как и положено, выявило не только согласие, но и разницу во взглядах его участников на ряд проблем. Так, реагируя на выступления коллег, Л. Каратаева подчеркнула, что те свободы, которые дает интеграция – передвижения людей, капиталов и т.д. – террористам на руку. При этом, «что касается каких-то западных или восточных стран, которые якобы применяют государственный терроризм за рубежом, то здесь, очевидно, что хоть ты зарывайся, протестуя против интеграции, эффекта от этого не будет». По ее мнению, если интеграционный механизм запустился, а кто-то противится этому, то террористический метод не подходит для торможения, а тем более срыва процесса интеграции.
Однако другим участникам представляется более взвешенной иная точка зрения. А именно: интеграция позволяет достичь большего успеха в борьбе с терроризмом, чем это может сделать каждое государство в отдельности, но уповать на неё как на некую панацею в преодолении террористических угроз было бы, конечно, неразумно. И уж тем более большой ошибкой станет игнорирование терроризма как одного из инструментов противодействия интеграционным процессам.
