Первая мировая война из белорусской исторической памяти была вычеркнута, поскольку эта память активно формировалась в советскую эпоху. Для большевиков Первая мировая стала лишь предтечей революции и Гражданской войны, часть её героев оказалась в Белой гвардии, поэтому героизация персонажей Первой мировой и возвеличивание подвига народа оказались очень некстати с идеологической точки зрения. После распада Советского Союза и выхода на арену несоветских идеологий память о той войне начала постепенно возвращаться. Для Белоруссии она должна была быть интересной, ведь в Барановичах и Могилёве располагалась Ставка Верховного Главнокомандующего, бои шли под Гродно и Сморгонью, на территории нынешней Белоруссии русская армия закрывала Свенцянский прорыв немецкой армии и участвовала в Нарочанской наступательной операции и т.д. Однако Первая мировая оказалась не такой уж и значимой в контексте современных белорусских историко-идеологических интересов.
По нашему мнению, она попала в разряд таких войн, как Северная и Отечественная 1812 г. Эти войны происходили на той территории, которую сегодня занимает Белоруссия, но героику тех событий никак нельзя или почти нельзя использовать для белорусской национальной пропаганды. Это были войны, в которых белорусы как отдельный субъект исторического процесса не участвовали, а гордость за победы или скорбь за трагедии поражений были элементами других, небелорусских идеологических конструкций. Все три вышеперечисленные войны являются мемориальными для России.
В Белоруссии же эти войны, в том числе и Первая мировая, рассматриваются лишь в ракурсе «страданий белорусского народа». Если полистать белорусские учебники истории, то запросто сложится впечатление, что весь смысл этих войн состоял в том, что «бедный белорусский народ» старались или подчинить, или уничтожить, а если это не получалось, то для белорусов историческое развитие «придумывало» другие трудности, например беженство в Первую мировую или мародёрство солдат в любой из войн.
В Белоруссии чтят память солдат, погибших на полях сражений. По территории республики установлены памятники в память сражений, строятся новые. Происходят перезахоронения останков солдат Первой мировой. Однако всё это происходит в порядке мемориализации не «своей», а какой-то чужой войны, от которой нужно дистанцироваться. К слову, невозможность «белорусизировать» Первую мировую и другие войны с лихвой компенсируется «белорусизацией» Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., но об этом надо писать особо.
Одним из показательных фактов такого дистанцирования можно считать изменение в проекте ограды мемориального комплекса братского Сторожовского кладбища. Это кладбище было открыто в период Первой мировой войны для захоронения солдат, умерших в минских госпиталях. По проекту на ограде должны были быть установлены русские двуглавые орлы, правда, без корон. Но белорусские чиновники усмотрели в этом некую то ли диверсию, то ли угрозу суверенитету, поэтому уже установленных орлов без лишнего шума сняли. Причём сняли так тихо, что некоторые граждане подумали о чьих-то ночных хулиганских действиях. Потом оказалось, что это было спланированное властями решение. Вместо орлов на ограде появились шары. С мемориала в честь солдат Первой мировой сняли символы той страны, которую они защищали и за которую погибли. Современное поколение белорусов хотят не допустить к памяти о том, что их предки не только жили в Российской империи, но даже были её патриотами и погибали за неё. Это не соответствует нынешним представлениям белорусского национализма, согласно которым Россия была «тюрьмой народов», а белорусы только и делали в империи, что страдали.
Любая героизация событий «не своих войн» должна привести к мысли о том, а за какие идеалы сражались и погибали герои? Для современного белорусского национализма этот вопрос неудобен, поскольку и сражение при Лесной в 1708 г., и бой под Салтановкой в 1812 г., и бои под Сморгонью в 1915-1917 гг. показывают, что прежние жители Белоруссии, если сражались, то сражались в основном за Россию. Подвиги во имя России не нужны современному белорусскому национализму, даже если тогдашняя Россия и была родиной или, как в случае с Северной войной, союзным государством. Современным носителям белорусской националистической идеи неприятно осознавать, что те, кого они считают белорусами, умирали за веру, царя и Отечество, именно поэтому наблюдаются попытки как можно меньше использовать символику Российской империи, мемориализируя события, в ней протекавшие.
Очень удобными оказались для современного белорусского национализма лозунги большевиков и штампы советского периода. Критикуя большевиков и Ленина, националисты, тем не менее, постоянно используют в качестве шаблонов выражения «великодержавный шовинизм» или «тюрьма народов». Это так распространено и настолько вошло в привычку, что вслед за националистами эти же штампы начинают использоваться всюду.
Кладезем советских штампов о Первой мировой являются белорусские учебники истории. В них истории этой войны посвящено не так уж много информации. Если рассматривать школьные учебники по всемирной истории, то война описывается там широко, о России же упоминается очень мало. Хотя достаточно корректно и вполне логично говорится о том, что «первоначально война вызвала волну патриотических настроений практически во всех воюющих странах».
А в школьных учебниках по истории Белоруссии информация о воюющей Российской империи более подробна. Это естественно, поскольку нынешние белорусские территории в то время лежали в пределах России. Интересным представляется проследить, как о войне отзывались и отзываются учебники по истории Белоруссии.
Если сравнить то, что писалось в советских учебниках, в частности в «Истории БССР», и белорусских постсоветских, то получится очень забавная картина. Приведем здесь цитаты о том, как оценивался российский патриотический подъём периода Великой войны. Итак, в советском учебнике «История БССР» есть лишь один пассаж по этому поводу: «Капиталисты и помещики скрывали от народа империалистические, захватнические цели войны. Обманывать трудящихся им помогали буржуазные и мелкобуржуазные партии. Они стремились убедить народные массы, будто бы война ведётся во имя защиты родины, разжигали шовинизм» [1, с. 130]. Речь идёт о шовинизме, который, по мнению авторов учебника, разжигался вместо патриотизма.
Если обратиться к постсоветским учебникам (я возьму три разных учебника по истории Белоруссии), тогда увидим следующую картину. В одном из них всего один раз упоминаются патриотические собрания, причём они взяты в кавычки: «Местные органы власти провели “патриотические” собрания, на которых высказывалось утверждение что война ведётся в целях обороны Отечества. Особенный патриотический подъём наблюдался в Могилёве. Летом 1914 г. тут прошли собрания предводителей дворянства, членов земства, почётных граждан, духовенства и учителей, участники которых утверждали, что население губернии единодушно поддерживает политику правительства и готово на любые жертвы ради Отечества». [4, с. 91-92]
В другом учебнике негативные оценки русского имперского патриотизма появляются чаще: «...многочисленные “патриотические” манифестации и молебны за победу “славянского оружия”, сбор денег на “оборону Отечества”»; в Минске Николаю II «была передана большая сумма денег “на нужды войны”»; «ура-патриотические настроения» и другие [5, с. 130].
Обращает на себя внимание то, что словосочетания «оборона Отечества» или «нужды войны» взяты в кавычки, то есть авторы сомневаются даже в том, что люди искренне желали победы своей стране и стремились помочь этому. В современном белорусском дискурсе не принято положительно отзываться о Российской империи.
Ещё один учебник, появившийся на заре белорусского суверенитета в 1992 г., так оценивает имперский патриотизм: «разгул оголтелого шовинизма»; «прокатилась волна “патриотических” манифестаций, молебнов, собраний»; «особенным шовинизмом, как и ранее, выделялись “Северо-Западная жизнь” и “Виленский вестник”» (речь идет о газетах. – А.Г.); «в “патриотическую” кампанию активно включились и партии буржуазно-либеральной оппозиции»; «уже в первые месяцы войны рабочие и крестьяне в основной массе избавились от патриотического угара, которым прикрывались чуждые им, захватнические цели войны» [2, с. 61, 65].
Авторы белорусских учебников истории «оригинально» воспринимают совершенно естественные меры по усилению контроля и расширению перечня ограничений в воюющей стране, особенно в прифронтовой зоне. Они определяют это однозначно – как «жестокий военно-полицейский режим». Именно эта фраза слово в слово повторяется в учебниках [5, с. 129; 2, с. 60].
Современные учебники оправдывают белорусских националистов, обвиняя российские власти в гонениях на националистическую прессу. Например, говоря о газете «Наша нiва», авторы учебника пишут, что она «осуждала войну и показывала её бессмысленность. За это редакцию газеты обвиняли чуть ли не в предательстве России» [5, с. 130]. А как было иначе относиться к средству массовой информации, выходящему в прифронтовой зоне, которое утверждает, что воевать бессмысленно, осуждает войну и заявляет о том, что ему всё равно, кто победит? Ведь это попытка воздействовать на массы вблизи линии фронта. И вполне логично, что российские власти относились к белорусским националистам с подозрением.
И ещё один пассаж, который показывает, как путем подмены понятий у школьников вызывают чувство неприязни к «жестокой России», которая преследовала «бедных» белорусов. Это касается проблемы участия белорусских националистов в конференциях угнетённых народов России. Вот как это подаётся в одном из учебников: «В апреле и июне 1916 г. представители Белорусского народного комитета участвовали в конференциях народов России, которые состоялись в Стокгольме и Лозанне. Там они просили у народов Европы поддержки в освобождении белорусского народа из-под российской неволи» [2, с. 70]. В другом сказано, что были «международные конференции народов России в 1916 г. в Стокгольме и Лозанне», на которых белорусы требовали обратить внимание на свои проблемы, «но правительства европейских стран, втянутые в мировую войну, остались глухи к нуждам белорусской нации» [5, с. 134]. И лишь единственный учебник чётко указывает, что конференции угнетённых народов в Стокгольме и Лозанне были организованы немцами, при этом фраза «из-под российской оккупации» прямо взята в кавычки [4, с. 97]. Таким образом, современные учебники пытаются оправдать деятельность белорусских националистов, которую можно однозначно трактовать как предательство. Ведь участники организованных немцами конференций являлись российскими подданными, призывающими, по сути, к поражению своей страны в войне.
Внимание белорусских школьников не акцентируется на таких «мелочах», как сотрудничество с противником во время ведения боевых действий, но в то же время постоянно подчёркивается, что российские власти с подозрением относились к белорусским националистам. А на это, как видим, были очень веские причины.
Теперь рассмотрим, в каких категориях описывается Первая мировая в вузовских учебниках. Приведу цитаты из двух книг, которые часто используются в вузовском обучении. Один из учебников выпущен в 1994 г., а второй – в 2007 г.
Итак, цитаты: «...официальная пропаганда укореняла в массовое сознание представление о справедливом, оборонительном характере войны со стороны России и формировала образ агрессивного, антигуманного, способного на ”немецкие зверства“ противника»; «их печатные органы […] с пылом подключились к официальной кампании по нагнетанию милитаристского психоза»; «для обработки населения был запущен изощрённый пропагандистский механизм. Миллионными тиражами издавались листовки и бесплатные брошюры шовинистического содержания. Проправительственная столичная и местная пресса захлёбывалась в восхвалении ”славянского оружия“, искушала выгодами от быстрого завоевания Россией новых территорий в Европе и на Ближнем Востоке»; «волна ”патриотических“ манифестаций, молебнов, собраний»; «Солоневичи, Тепловы и другие ”ура-патриоты“ […] во время войны продолжали сеять в стране межнациональное подозрение и ненависть, натравливать один народ на другой»; «захватнические цели царизма» и т.д. И это – лишь небольшая часть оценочных суждений о Первой мировой войне [4, с. 434, 436, 437, 450; 6, с. 441, 442, 448].
Те, кто заканчивал советские вузы, может попытаться вспомнить, какими словами описывалась Первая мировая в годы их учебы. Те, кто не помнит или не знает, скажу, что примерно такими же. Всё про тот же шовинизм, а если кто-то и упоминал патриотизм, то только в кавычках.
Всё это молодёжь воспринимает как истину, поэтому та война в их сознании не может стать ни Великой, ни Отечественной. Она останется «империалистической», а патриотизм подданных Российской империи, живших в том числе и на белорусских территориях, видится лишь как «шовинистический угар».
В некоторых учебниках Первая мировая вообще рассматривается как событие, не заслуживающее отдельного упоминания. Так в учебнике «История России. ХХ век» глава, в которой должны излагаться события Первой мировой войны, называется «Императорская Россия в начале ХХ в.» Так вот Первая мировая здесь только упомянута, да и то в контексте повествования о Государственной думе.
Ещё одной причиной, в силу которой Первая мировая не стала у современных белорусов символом гордости, является судьба белорусского национализма в 1914-1918 гг. Его положение между другими национализмами Северо-Западного края Российской империи, сотрудничество с оккупационными немецкими властями, антигосударственная риторика отдельных представителей белорусских организаций – всё это не давало возможности националистам гордиться победами русской армии в сражениях Первой мировой и разделять с остальными жителями империи горечь поражений. Надо сказать, что ряд деятелей белорусского национализма был призван в русскую армию, поэтому вольно или невольно они были причастны к победам русского оружия. Сложно сказать, насколько сильным чувством патриотизма они обладали по отношению к стране, в которой жили, и обладали ли вообще. Но те из белорусских националистов, которые остались на оккупированной территории, пошли на сотрудничество с германскими властями. Таким образом, часть тех лиц, кто конструировал белорусскую идентичность в период империи, начала сотрудничество с оккупационными властями, а после революции приняла советскую власть и продолжила конструирование уже в иных условиях. Их отношение к Первой мировой совпало с требованиями советской пропаганды. Может быть, именно отсюда современное нежелание белорусских интеллектуалов менять заложенное советской властью отношение к ней.
После перестройки в Белоруссии начало меняться отношение к ранним белорусским националистам. Из антисоветских мелкобуржуазных сторонников эксплуатации белорусских крестьян они превратились в национальные символы, которые, оказывается, только и делали, что думали о возрождении белорусского самосознания. Естественно, что такие люди с точки зрения национальной мифологии не могли совершать отрицательных поступков. Однако было зафиксировано их сотрудничество с оккупационными властями, участие в антигосударственных мероприятиях за границей, финансируемых противником и т.д. Для того чтобы сохранить светлый образ первых белорусских националистов, требовалось оправдать подобное поведение, а это автоматически привело к тому, что образ Первой мировой войны стал восприниматься ещё более негативно, чем даже в советское время.
__________
Фото – автор
1. Абецедарский Л.С., Баранова М.П., Павлова Н.Г. История БССР. Учебник для учащихся средней школы / Под ред. Л.С. Абецедарского. – Изд. 4‑е. – Минск: Народная асвета, 1978.
2. Бич М.О., Сидорцов В.Н., Фомин В.М. История Беларуси: ХХ в.: Учебн. пособие для 10-11‑х кл. сред. шк. / Под ред В.Н. Сидорцова. – Минск: Народная асвета, 1992.
3. Гісторыя Беларусі: У 6 т. Т. 4. Беларусь у складзе Расійскай імперыі (канец XVIII – пачатак ХХ сі.) / М. Біч, В. Яноўская, С. Рудовіч і інш; Рэдкал.: М. Касцюк (гал. рэдактар) і інш. – Мінск: Экаперспектыва, 2007.
4. Гісторыя Беларусі, XIX – пачатак XXI ст.: вучэбны дапаможнік для 11-га класа агульнаадукацыйных устаноў з беларускай мовай навучання. / Новік Я.К. [і інш.] / пад рэд. Я.К. Новіка. – Мінск: Выдавецкі цэнтр БДУ, 2009.
5. Марозава С.В., Сосна У.А., Паноў С.В. Гісторыя Беларусі, канец XVIII – пачатак ХХ ст.: вучэбны дапаможнік для 9-га класа устаноў агульнай сярэдняй адукацыі з беларускай мовай навучання / пад рэд. У.А. Сосны. 2‑е выд., дапоўненае і перагледжанае – Мінск: Выдавецкі цэнтр БДУ, 2011.
6. Нарысы гісторыі Беларусі. У 2-х ч. Ч. 1. М.П. Касцюк, У.Ф. Ісаенка, Г.В. Штыхаў і інш. – Мінск: Беларусь, 1994.
