Произошедшая на прошлой неделе отставка «технического премьера» Жанторо Сатыбалдиева – в первую очередь, безусловно, результат безответственных политических игр, сомнительное лидерство в которых принадлежит Омурбеку Текебаеву и его партии «Ата-Мекен» («Отечество»). Но за интригой, затеянной в личных интересах, скрывается более серьезная политическая тенденция – формирование коалиции политических и общественных сил, которые видят свою задачу в противодействии вступлению Киргизии в Таможенный союз.
Ж. Сатыбалдиев был, пожалуй, одним из самых сильных премьеров Киргизии за период независимости. И он, и президент Алмазбек Атамбаев прекрасно понимали, что республика находится на грани экономического кризиса, хотя, замечу справедливости ради, подобное состояние для киргизской экономики – скорее норма, чем исключение. Дефицит республиканского бюджета стал хроническим, внешний государственный долг составляет 3,1 млрд. долларов, или 43,2% от ВВП, а общий внешний долг превышает 5,7 млрд. Но главное – внутренние резервы роста доходов казны почти исчерпаны.
«Почти» – потому, что существует серьезный финансовый ресурс, «проходящий» мимо бюджета и состоящий из необлагаемой налогами деятельности фирм, которые принадлежат местной элите, и средств, получаемых от хищений во всех сферах экономики и от «теневого бизнеса». Но покуситься на этот ресурс для президентской команды – равносильно самоубийству, поскольку это означает покушение на «карман» местных элит, чего эти элиты никому не позволят и никому не простят.
Нынешний киргизский «парламентаризм» – крайне удобная вещь для местного «политического класса». С 2010 года были образованы три коалиционных правительства, судьба которых напрямую зависела от степени их лояльности «коалиционному большинству» трех ведущих партий. Пользуясь таким положением дел, сформировавшие эти партии части киргизской политической элиты фактически поделили между собой все министерства и ведомства республики, региональные администрации на уровне областей, районов и городов, наиболее доходные сферы бизнеса и финансовые потоки.
В этих условиях президент и его команда – лишь один из четырех официальных «центров силы» Киргизии, а ведь есть еще и неофициальные – те же структуры, занимающиеся наркотранзитом и контрабандой. За два с небольшим года президентства А. Атамбаеву удалось нарастить организационную и политическую мощь своего «центра», начать строительство реальной вертикали управления, что вызвало сначала серьезную озабоченность киргизской «политической вольницы», а затем – и открытое сопротивление, вылившееся в свержение нынешнего премьера.
Но главная проблема заключается в том, что исчерпаны не только внутренние резервы роста доходов бюджета, но и возможности внешних заимствований на относительно льготных условиях. Это прекрасно понимают А. Атамбаев и его команда, но никак не хотят понять местные элиты. Суммы, которые могут предложить западные заемщики, уже не удовлетворяют аппетиты местных политиков. Те же деньги, которые могла бы инвестировать Россия, во-первых, будут сопровождаться механизмами контроля за их расходованием, во-вторых, предусматривают оформление долевого участия в собственности.
Для привыкшей к бесконтрольности и вольному обращению с иностранными вложениями киргизской элиты такой подход, демонстрируемый Москвой, не подходит в принципе. Тот же О. Текебаев на парламентских слушаниях, где обсуждался законопроект о ратификации соглашений по строительству новых ГЭС, заявил следующее: «Проекты должны быть на 100 процентов собственностью республики». То есть Россия должна их построить, а все преференции от них пойдут киргизским политикам. России даже на благодарность рассчитывать не приходится, поскольку коллега О. Текебаева по депутатскому корпусу Жылдызкан Жолдошева на тех же слушаниях заявила, что предложенное Россией соглашение носит «кабальный характер», поскольку-де «без согласия России Кыргызстан не сможет получать электричество для нужд населения».
Откровенно неадекватные оценки и реального экономического потенциала Киргизии, и перспектив сотрудничества между Москвой и Бишкеком проистекают из откровенной переоценки киргизскими элитами собственной значимости в геополитических партиях, которые в Средней Азии играют Россия, Китай и Запад. Звучащие из Бишкека заявления о том, что «Кыргызстан предельно важен для мировых игроков», что «без Кыргызстана Россия будет жить, но потеряет всю Центральную Азию как зону своего влияния», исчерпывающе характеризуют соотношение между тем, как киргизские элиты видят свое место в этом мире, и тем, как это видение соотносится с реальностью.
Это, впрочем, не мешает киргизским элитам раз за разом выдвигать все новые условия, теперь – и по поводу вступления республики в Таможенный союз. Один из самых богатых граждан Киргизии владелец крупнейшего в регионе оптово-розничного рынка «Дордой» Аскар Салымбеков недавно заявил: «Если Путин и Назарбаев хотят видеть Киргизию в числе участников Таможенного союза, они должны (!) создать для республики стабилизационный фонд в 5 миллиардов долларов и за свой счет возродить киргизскую промышленность». Пять миллиардов – это, надо понимать, цена лояльности бизнес-кругов. Политические элиты республики, не исключено, оценят свою лояльность к ТС еще дороже…
Реальность же весьма сурова, поскольку Бишкек подошел к той грани, за которой игра в многовекторность заканчивается, и необходимо определяться, с кем идти дальше. Столь же амбициозный, сколь и утопический проект «CASA-1000», предусматривающий экспорт вырабатываемой в летнее время Киргизий и Таджикистаном электроэнергии в Пакистан и Афганистан, за десять лет обсуждения практически не сдвинулся ни на шаг, что вполне объяснимо. Во-первых, сам проект – это одно из порождений американской стратегии Нового шелкового пути, на который сегодня у Вашингтона нет ни средств, ни времени. Во-вторых, стоимость проекта составляет примерно 1 млрд. долларов, и даже группе инвесторов в составе Всемирного банка, Исламского банка развития и ряда других «донорских организаций» до сих пор не удалось набрать достаточное количество средств даже на реализацию «киргизской» части этого проекта (строительство 500 км ЛЭП и подстанции на юге), которая оценивается в 200 млн. долларов.
С другими мегапроектами Бишкека тоже обстоит не лучшим образом, поскольку, кроме России, в стабильной Киргизии заинтересован только Пекин, и то лишь отчасти, поскольку Киргизия важна для него лишь как точка реэкспорта китайской продукции.
В этом киргизском реэкспорте китайских товаров, идущем через рынки «Дордой» и «Кара-Суу», сегодня занято примерно 550 тыс. человек, а доход от него составляет примерно 15% ВВП, причем Киргизия фигурирует в списках Всемирного банка как центрально-азиатская республика с самой большой зависимостью ВВП от торговли. Мнение о некоей особой заинтересованности Китая в Киргизии не выдерживает сопоставления с реальными цифрами. С момента обретения Бишкеком независимости в 1991 г. китайские инвестиции в республику составили примерно 1,7 млрд. долларов. В то же время только в нестабильный Афганистан Пекин вложил около 6 млрд., в Туркменистан – 8,1 млрд., в Узбекистан – 4 млрд. долларов прямых инвестиций.
Западу стабильная Киргизия не нужна совершенно, поскольку для него республика – точка влияния на ситуацию в регионе. Излюбленная Западом тактика «управляемого хаоса» более чем востребована сегодня, поскольку позволяет создавать угрозы стабильности как Таможенному союзу, так и Узбекистану. Именно поэтому прозападные НПО в Киргизии, во-первых, изо всех сил выступают за сохранение именно парламентской республики, что в местных условиях означает перманентные схватки элит за сокращающиеся финансовые потоки, а во-вторых, все активнее развертывают работу на юге страны, который, по сути, является одним большим детонатором не только для самой Киргизии, но и для региона в целом. Как только мэр Оша, одной из «горячих точек» страны, Мелис Мырзакматов в мае прошлого года выразил озабоченность возросшей активностью этих НПО на юге республики, как в гости к нему приехала сама чрезвычайный и полномочный посол США в Кыргызстане госпожа Памела Спратлен и заявила «о возможном предоставлении в скором времени для мэрии южной столицы Киргизии финансовых средств на строительство новых зданий и многоэтажных домов, а также поставках разнообразной гуманитарной помощи».
Остаются Россия и страны Таможенного союза. Но здесь есть один нюанс. Экономика Киргизии российские бизнес-круги практически не интересует. Низкая покупательная способность населения республики делает ее неинтересной и для партнеров по ТС – Казахстана и Белоруссии. Остаются только межгосударственные проекты, в которых Москва финансовую вольность киргизских элит не потерпит.
Что получается в итоге? А получается схема киргизской «антисоюзной коалиции», в которой причудливым образом сплетаются интересы киргизских политических элит, прозападных НПО, ставших достаточно серьезной силой в республике салафитского подполья, официального и криминального бизнеса. Угрозы от этой коалиции куда как более реальны, чем во многом надуманная угроза «афганская». Противопоставить этой коалиции можно только серьезные межгосударственные проекты в сфере экономики и в урегулировании ситуации с киргизскими мигрантами, которых, если верить статистике, сегодня в России находится около полумиллиона, то есть почти 20% трудоспособного населения.
Причем в продвижении этих проектов на территории республики ставку придется делать на «общественную дипломатию», поскольку прямой диалог с алчными, эгоистичными, вечно интригующими и воюющими между собой киргизскими элитами, как показывает нынешняя отставка правительства, практически невозможен.
_____________
Фото – http://rus.azattyk.org/content/article/25303301.html
