С Виктором Петровичем Астафьевым мне довелось познакомиться в 1989 году. Почти чудесным образом. Было лето, я окончила первый курс Литинститута, активно печаталась, и в Черкассах, в местной организации Союза писателей Украины, мне неожиданно предложили поехать в Красноярск с небольшой делегацией наших поэтов. Вместе с присоединившимися к нам сибирскими писателями мы стали участниками первой Славянской экспедиции по Енисею под девизом «Нет уз святее товарищества».
В гости к сибирякам
Возглавлял экспедицию и приглашал черкасщан сам Астафьев, которого связывали с Черкасщиной крепкие фронтовые узы: он освобождал ее от фашистов и хотел видеть писателей оттуда у себя, в родной деревне Овсянке на Енисее. Нашлись и другие параллели – в Красноярске в свое время остался на поселении после каторги и там же похоронен на Троицком кладбище декабрист Василий Львович Давыдов, хозяин Каменского имения под Черкассами, где собиралось «Южное общество». Председатель черкасской писательской организации Сергей Носань интересовался судьбой декабриста и с удовольствием откликнулся на приглашение.
Несколько дней на поезде (сначала до Москвы, потом – в Сибирь), и вот мы в объятиях радушных и искренних сибиряков. Организатор экспедиции публицист Олег Пащенко, писатель-тигролов Анатолий Буйлов, эвенкийский прозаик Алитет Немтушкин, юморист Михаил Успенский и поэты Анатолий Третьяков и Роман Солнцев знакомят нас со своим старшим коллегой, для многих кумиром – Виктором Петровичем Астафьевым.
Веселый и громкий на людях, всегда готовый пошутить писатель-фронтовик, в те годы бывший народным депутатом СССР, во время экспедиции открылся нам как сосредоточенный на главном, глубокий, трагического мировосприятия собеседник…
Красноярские и черкасские писатели с В.П. Астафьевым: слева направо – Людмила Винская, Любовь Яковлева, Олег Пащенко, Елена Буевич
К 1989 году Астафьев был уже автором романов «До будущей весны» и «Тают снега», повестей «Звездопад», «Кража», «Последний поклон», «Царь-рыба», «Ловля пескарей в Грузии» и «Печальный детектив», который был опубликован огромным тиражом в модной и читаемой всеми «Роман-газете».
…Всем хочется поговорить с автором. Телевизионщики не дремлют и ежеминутно включают камеру: снимают кинофильм о Викторе Петровиче и экспедиции. Астафьев много внимания уделяет Украине. На одном из литературных вечеров говорит гостям, что отлично понимает украинский язык и просит выступать на украинском…
«Счастлив и горжусь, что освобождал Украину»
С Украиной писателя связывали давние события. Кто-то из биографов упоминал, что род его матери Лидии Ильиничны Потылициной, которую мальчик потерял в семилетнем возрасте (она утонула, когда на Енисее перевернулась лодка с пассажирами), происходил из малороссийских казаков, переселенных в свое время в Сибирь. Да и почти вся Великая Отечественная война рядового Астафьева прошла на Украине. В 18 лет, осенью 1942-го он уходит в армию и уже весной 1943-го попадает на фронт, воюет сначала на Брянском, затем – Воронежском, Степном, 1-м Украинском фронтах. Зимой 1943-1944 гг. Виктор Петрович – под Корсунем, где длятся ожесточенные бои за удерживаемый немцами плацдарм.
В своей пронзительной повести-пасторали «Пастух и Пастушка», герой которой умирает не от боевого ранения, а «от войны» в принципе, писатель опишет ужасы, которые пережил в корсунь-шевченковском котле. То, что его персонажи воюют на корсунском направлении, можно понять скорее по косвенным упоминаниям. Лютая зима 1943-го, украинское село и хата с вышитыми занавесками, в какой-то момент – весть о тысячах захваченных в плен немцах (именно под Корсунем было пленено неисчислимое количество гитлеровцев), обнаружение у убитых немцев мешочка с заготовленными да не пригодившимися железными крестами… Эту землю Астафьев во время экспедиции вспоминал часто, с трогательным теплом, как родную, политую собственной кровью (под Корсунем он получил тяжелое ранение). «Я счастлив, что освобождал Украину от фашистов… Счастлив и горжусь этим», – говорил он нам, а глаза блестели…
С освободительными боями он прошел по Сумщине, штурмовал Букринский плацдарм… Впоследствии в одном из интервью он по памяти называл населенные пункты Черкасщины, которые своим освобождением обязаны в том числе и будущему знаменитому писателю: Шендеривка, Комаривка, Почапинцы, Лысянка... Потом были Житомирщина и Ровно, Львов. В сентябре 1944-го сразу за польской границей война на передовой для Виктора Астафьева закончилась: тяжелое ранение, госпиталь и после – служба в специальных войсках в Виннице, где он встретил свою будущую жену уралочку Марию Корякину.
В Красноярске Мария Семеновна, не только помощница и секретарь своего мужа, но и писательница, выпустившая десятки книг, принимала нас, черкасщан, в их гостеприимной квартире. А сам Виктор Петрович с радостью повез нас в любимую Овсянку – деревянную даже в то время деревеньку на берегу Енисея, где он и родился 1 мая 1924 года.
Овсянка: «такой покой бывает только здесь»
Помню, на автобусе с красноярскими писателями подъезжали к Овсянке. Крутой спуск, виден каменистый берег Енисея, усеянный крупными остро битыми камешками, с местами «причалившими» бревнами, которые, как и в старину, сплавлялись по реке. Ютятся, как и века назад, темные деревянные домишки. В такую же маленькую свою родовую избушку в Овсянке Виктор Петрович приезжал специально, чтобы писать. Завел нас, показал комнатку, где были созданы «Пастух и пастушка» и «Царь-Рыба». Прохладно, уютно, тихо. «Здесь мне хорошо пишется, могу часами работать, и ничто не отвлекает. Воздух родной, и такой покой бывает только здесь, в Овсянке…»
Виктор Петрович показывает черкасщанам родную Овсянку
Потом – с гордостью демонстрирует милые сердцу овсянковские красоты: огородик, хатку. На пороге домишки кто-то разливает по рюмочкам «боевые» 30 грамм. Фотокор газеты «Известия» Вячеслав Ищенко, документировавший на пленке всю нашу экспедицию, наводит объектив на писателей. Я не пью, смущаюсь изрядно. И заметив это, Виктор Петрович довольно подливает масла в огонь: «А давайте, фотографируйте вот так нас! Люди откроют газету и скажут: вот, Виктор Петрович с молодой полюбовницей!» – и радостно заливается в своем неподражаемо искреннем хохоте. Все смеются, я не знаю куда спрятаться. Фотограф меня выручает – усаживает на порог, подхватывает из-под крыши связку ядреного сероватого чеснока (август как-никак) и делает фотографию, которую я потом рассматриваю годами: за спиной – голубой покрашенный астафьевский домик, скамейка у веранды, и я – тоже немного сибирячка…
Астафьев вообще любил шутить и казаться простым, крестьянской привычки человеком. То и дело слышался его раскатистый смех. Но и мгновенно – без перехода – разговор о серьезном. Главном.
Выезжали из Овсянки на трассу, убегали по обе стороны домики. «Когда смотрю на эти несчастные бедные дома, на слабые деревца, скудность эту природную, бедность человеческую, – сказал вдруг Астафьев, – всегда сердце сжимается, слезы наворачиваются. Что это? Как называется это пронзительное чувство? Жалость?.. А ведь это же и есть любовь, по-настоящему любить – значит, жалеть. Какая ж любовь без жалости?..»
Размышлял вслух. Поперек всему тогдашнему лобовому оптимизму, вразрез с хрестоматийными советскими цитатами: «Нас не надо жалеть», «Жалость унижает человека», но зато – в согласии с христианским отношением к ближнему: «любить – это значит жалеть». Приходишь к этому постепенно, поначалу не веря. А с годами убеждаешься в мудрой правде его слов. Так-то ведь оно и есть…
Вниз по Енисею и обратно
В самом Красноярске мы присутствуем на открытии мемориальной доски на доме, где жил советский поэт Игнатий Рождественский – когда-то давно, в Игарке, юному детдомовцу Вите Астафьеву он, учитель литературы, преподавал первые уроки мастерства. Выступаем на телевидении.
Литературный вечер в Енисейске. Справа – автор статьи Елена Буевич
А буквально на следующий день отправляемся вниз по Енисею на кораблике «Юный водник». Основной пункт маршрута – 370-летний город Енисейск, «отец сибирских городов» в трехстах километрах от миллионного Красноярска. Солнечный, весь в хвойных деревьях, со старинными памятниками и полуразрушенными церквями, он, кажется, исчезает буквально на глазах: уходит жизнь из деревянных, украшенных резными узорами домов, церквей: как нам говорят, из двенадцати осталась только одна. Отрадно, что средства от благотворительного литературного вечера, в котором участвую здесь и я, будут перечислены на реставрацию Спасского монастыря.
Чаепитие с В.П. Астафьевым в музее-усадьбе художника В. Сурикова в Красноярске. За столом (слева направо) – Алитет Немтушкин, Елена Буевич, Любовь Яковлева, Виктор Клименко, стоит – Олег Пащенко
Поздним вечером теплоходик причаливает к берегу, у костра черкасские писатели – ныне уже покойный Мыкола Негода (автор стихов к знаменитой песне «Степом, степом»), Сергей Носань, художник Виктор Клименко и поэтесса Любовь Яковлева вместе с красноярцами и Виктором Петровичем упоительно поют русские и украинские песни: с удовольствием, со знанием всех слов. «Попереду Дорошенко… Сагайдачный-необачный…» Кажется, межнациональной идиллии не будет конца!..
А утром – пронзительно-синий, рождающийся из тумана Енисей, с его яркими песчаными берегами, ветер, щедрое, но не палящее сибирское солнце и, наконец, ставший уже родным Красноярск.
Так он для меня и останется навек – городом Астафьева. Сегодня, 1 мая, писателю исполнилось бы 90…
___________
Фото – В. Ищенко
