Состоявшаяся 29 апреля в Минске встреча лидеров России, Белоруссии и Казахстана и призванная согласовать проект Договора о создании Евразийского экономического союза (ЕАЭС), показала, что при общей решимости и дальше расширять многостороннее сотрудничество и продолжать интеграцию существует ряд несогласованных вопросов, способных затормозить процесс создания ЕАЭС.
Наиболее показательным в этом плане стало выступление А. Лукашенко. Белорусский президент фактически поставил под сомнение целесообразность создания Евразийского экономического союза на существующих ныне условиях. По словам белорусского лидера, его настораживает нежелание решать имеющиеся проблемы, притом что они давно известны и не раз служили предметом переговоров. Поэтому, ссылаясь на текст договора, Лукашенко был крайне удивлен желанием отложить устранение имеющихся разногласий до 2025 года: «Если мы сейчас не готовы, тогда давайте подписывать договор через 10 лет».
Определенную тревогу не смог снять и председатель Коллегии Евразийской экономической комиссии Виктор Христенко. Выйдя к журналистам, он объявил, что лидеры все же договорились о необходимости завершения процесса формирования ЕАЭС, оставив сроки старта проекта неизмененными – союз должен заработать с 1 января 2015 года. По его словам, все основные разногласия по проекту договора о Евразийском экономическом союзе урегулированы, но болезненный для Минска вопрос пошлин на нефтепродукты по-прежнему будет решаться на двустороннем уровне. Планируется, что в ЕАЭС будет создан единый рынок нефти, нефтепродуктов и газа, но программу функционирования этих рынков должны будут утвердить лишь в 2018 году, а ввести программу в действие не позднее 2025 года.
Возникает закономерный вопрос – почему лидерам трех стран все еще не удается достигнуть полного взаимопонимания? Пожалуй, главным камнем преткновения на сегодняшний день является нежелание сторон поступаться собственными интересами ради достижения глобальных целей в будущем. Проще говоря, цели в предполагаемом союзе у каждого государства свои, причем в ряде случаев носят чисто утилитарный характер.
Еще в начале пути, в 2011 году, когда президенты России, Белоруссии и Казахстана подписали Декларацию о создании Евразийского союза, было очевидно, что каждая из сторон преследует в проекте свои интересы. Для Казахстана это вопрос политической и экономической поддержки со стороны России в процессе противостояния растущей экспансии Китая, для Москвы – перспектива создания нового геополитического и экономического образования на постсоветском пространстве, а для Минска – затыкание дыр в экономике путем воссоздания на своей территории нефтяного офшора. Именно поэтому за прошедшие годы из пяти запланированных этапов создания ЕАЭС ни один не был воплощен в жизнь так, как это предполагалось вначале. Ни на этапе создания зоны свободной торговли, предполагающем беспошлинную торговлю между государствами-участниками, ни на этапе создания Таможенного союза, ни на этапе создания единого рынка в виде ЕЭП так и не были решены вопросы о полной свободе движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы, а также полной отмены любых ограничений и таможенных изъятий. Поэтому и на нынешнем этапе создания экономического союза, в рамках которого государства-члены координируют экономическую политику друг с другом, так и остался груз нерешенных вопросов, грозящих резко затормозить интеграцию. В подобных условиях говорить о пятом этапе – абсолютной экономической интеграции, в рамках которой наднациональный орган определяет денежную, налоговую, торговую и социальную политику для всех государств-членов, к сожалению, пока не имеет смысла.
При этом список основных требований, которые удовлетворили бы все стороны, и в первую очередь Минск и Астану (даже, похоже, без уступок по остальным позициям договора), довольно невелик. Сегодня Белоруссия и Казахстан не вполне готовы подписать договор о создании ЕАЭС с Россией в первую очередь потому, что Москва не готова идти на уступки, превращаясь в единоличного донора союза. С одной стороны, и Минск, который хочет отмены всех пошлин, и Астана, желающая равного доступа к российским транзитным газо- и нефтепроводам, правы, так как все предыдущие договоренности трех стран говорят о снятии каких-либо ограничений. В настоящее же время система тарифных и нетарифных изъятий предусматривает квоты на поставки нефти в Белоруссию и Казахстан, запрет на поставку светлых нефтепродуктов из Казахстана в третьи государства, запрет на поставку темных нефтепродуктов из России в Казахстан, балансовые поставки по светлым нефтепродуктам в Казахстан и т.п. Кроме того, Белоруссия обязана применять экспортную пошлину к нефтепродуктам, которые экспортируются из этой страны, и в полном объеме возмещать все эти суммы в бюджет России – порядка 3-4 млрд. долларов США в год.
Однако, с другой стороны, в случае отмены всех вышеперечисленных ограничений, новый торговый режим вынудит Кремль предоставлять Казахстану и Белоруссии субсидии более чем на 30 млрд. долларов США в год, или в пять раз больше того, что тратится на эти цели сегодня. Компенсировать же расходы придётся российской нефтегазовой отрасли, что, в свою очередь, ограничит возможности России в планируемых правительством налоговых маневрах в ближайшем будущем – снижении экспортных пошлин и увеличении налога на добычу полезных ископаемых. К тому же пошлины на нефтепродукты, поступающие из Белоруссии, уже учтены в доходной части бюджетной трехлетки 2014–2016 годов и их пересмотр будет означать урезание и расходной части бюджета. Однако в Астане и особенно в Минске предпочитают не думать об интересах своего партнера, считая, что если «взялся за гуж, то не говори, что не дюж».
Конечно, если бы ежегодно перечисляемые в бюджет России пошлины оставались в Белоруссии, то это могло бы способствовать стабилизации экономической ситуации и консервации существующих отношений внутри страны, чего так добиваются белорусские чиновники. Тем более что размер пошлины близок к суммам, которые Минск из года в год просит в виде кредитов, а получить их из-за политической ситуации в стране крайне сложно. Однако практически все эксперты сходятся на том, что даже дополнительное субсидирование белорусской экономики за счет вышеназванных пошлин вряд ли спасет ее от очередного кризиса. По всей видимости, понимают это и в самом Минске, но все равно планируют стоять на своем до конца. Выступая 3 мая в Борисове, А. Лукашенко заявил: «Сегодня мы ведем диалог, прежде всего, с Россией, как «устаканить» эти вопросы. Они в ближайшее время будут решены, потому что в конце мая мы должны подписать договор об образовании экономического союза, поэтому все вопросы должны быть сняты. В противном случае мы не можем пойти в ущерб себе на неравных условиях в этот экономический союз. Хотя, еще раз это подчеркну, мы очень в этом заинтересованы и немало сделали для становления этого экономического союза».
Схожую позицию занимает и Казахстан, который стремится добиться для себя ряда послаблений, и в первую очередь свободного доступа к нефте- и газопроводам (инфраструктура «Газпрома») для транспортировки энергоресурсов через территорию будущего ЕАЭС в другие страны ближнего и дальнего зарубежья, в том числе в Белоруссию. Помимо этого, Н. Назарбаеву крайне важно добиться свободного доступа местных продовольственных товаров, в частности мяса и мясопродуктов, на рынок России и максимальной либерализации таможенного кодекса Таможенного союза. Поэтому казахстанские СМИ, которые в массе своей являются выразителями государственной точки зрения, уже начали всерьез обсуждать возможность создания Астаной и Минском «союза против союзника» – т.е. против Москвы.
Несмотря на все вышеперечисленные проблемы, которые по сути своей сводятся лишь к претензиям в сторону России, подписание Договора о создании ЕАЭС вряд ли будет сорвано, если не произойдет какого-либо форс-мажора. Ни у Астаны, ни особенно у Минска сегодня нет иных альтернатив экономического развития. Казахстану крайне необходим российский рынок, а у белорусского руководства практически не осталось никаких собственных рычагов воздействия на внутреннюю экономику, где масштабы существующих дисбалансов уже сравнимы с теми, что были перед кризисом 2011 года. К тому же нельзя забывать и о том, что в следующем году в Белоруссии должны состояться очередные выборы и А. Лукашенко крайне важно не допустить социально-экономической катастрофы, чего сделать без России будет практически невозможно.
Поэтому, как представляется, даже если позиция России останется прежней, ее партнеры пускай и скрепя сердце подпишут договор и продолжат его совершенствование уже в процессе практической реализации проекта ЕАЭС.
