Отмечая в нынешнем году 100-летие начала Первой мировой войны (Второй Отечественной, как её называли в то время), в результате которой прекратили существование четыре империи – Российская, Германская, Османская и Австро-Венгерская, важно оценить её значение для России. Об этом мы беседуем с историком, основателем и главным редактором портала «ХРОНОС: всемирная история в Интернете» Вячеславом РУМЯНЦЕВЫМ.
– Вячеслав Борисович, американский политолог и дипломат Джордж Кеннан сказал как-то: «Все, что произошло в мире в ХХ веке, вышло из Первой мировой». Какова, на ваш взгляд, роль России в этой великой войне?
– Авторитетность суждения Джорджа Кеннана, который был «признанным врагом» России, несколько блекнет, если озадачиться логически следующим из его парафраза вопросом: а откуда же вышла сама Первая мировая война? И если мы попытаемся ответить на этот вопрос, то получится, что Россия сыграла в ней второстепенную роль. Впрочем, как и во всей предыдущей европейской (и мировой) политике.
Для кого-то это утверждение может показаться спорным, но это – так. Напомню, что «война есть орудие политики; она неизбежно должна носить характер последней... – по словам Карла фон Клаузевица, – ведение войны в своих главных очертаниях есть сама политика, сменившая перо на меч…». Так вот, ни в предвоенной политике, ни в развязывании Первой мировой войны Россия не играла решающей роли.
Также Россия играла второстепенную роль в мировой политике и предшествовавшего войне XIX века. Еще в ходе наполеоновских войн, в Отечественную войну 1812 года она была по большей части её объектом, а не субъектом. Таковой её воспринимали и Наполеон, и англичане. Когда же Павел I попытался сам вершить «europaische Politik», тогда для русского императора всё кончилось весьма печально – он был убит собственной гвардией. Его сын Александр I сделал выводы и выполнял то, что от него ждали «западные партнёры». А от гвардии своей он ничего хорошего не ждал, уже после войны он от неё постоянно бегал: ушлет ее то на манёвры в Белоруссию, то на несуществующую европейскую войну. Братьев он постоянно держал на большом расстоянии: Константина в Варшаве, Николая отправлял на «лечение» в Германию. Наконец, сам сбежал в Таганрог, где неожиданно умер…
Тогда, за сто лет до Первой мировой, Англии надо было, чтобы Россия воевала против Франции. Однако мы помним, что сначала Александр Павлович присоединился к так называемой «континентальной блокаде», направленной против Англии, так как Наполеон был рядом, на континенте, и грозил начать войну против нашей страны на нашей территории ранее 1812 года. С другой стороны, гвардия, способная повторить убийство неугодного Англии императора, располагалась совсем уж рядом, в Санкт-Петербурге, гораздо ближе Наполеона. Всякое участие в военных действиях – с Наполеоном против Англии или с Англией против Наполеона – подчеркиваю, всякое участие было для России вынужденным. Она была объектом политических комбинаций, которые придумывались в столицах двух или трёх западноевропейских стран.
Почему я акцентировал внимание на ситуации, существовавшей за сто лет до Первой мировой? Потому что к моменту ее начала мало что изменилось, и к лету 1914 года вовсе не Россия определяла основные векторы мировой политики. А вот бессмысленность для самой России ее вступления в назревавший конфликт стала еще более очевидной.
Об этом за пять месяцев до начала мировой войны предупреждал императора Николая II в своей «Записке» сенатор Пётр Дурново: «Жизненные интересы России и Германии нигде не сталкиваются и дают полное основание для мирного сожительства этих двух государств. Будущее Германии на морях, то есть там, где у России, по существу наиболее континентальной из всех великих держав, нет никаких интересов. Заморских колоний у нас нет и, вероятно, никогда не будет, а сообщение между различными частями империи легче сухим путем, нежели морем. Избытка населения, требующего расширения территории, у нас не ощущается, но даже с точки зрения новых завоеваний, что может дать нам победа над Германией? Познань, Восточную Пруссию? Но зачем нам эти области, густо населенные поляками…»
Сенатор сообщает императору, что с Германией у России нет неразрешимых, антагонистических противоречий, а есть тесные экономические отношения, которые являлись взаимовыгодным симбиозом. Нам ни к чему было воевать с Германией. Это было понятно еще до начала войны. Это особенно рельефно стало видно после ее окончания. Кто выиграл-то? Известно, кто. Во всяком случае, Россия и Германия проиграли!
Таким образом, Россия вступила в войну помимо своей выгоды, в угоду союзничкам… С того момента, когда Россия объявила мобилизацию, процесс стал необратимым. Я полагаю, что Николай II был бы убит уже в 1914 году, если бы он решился не подписывать указ о мобилизации… Он пытался маневрировать: провести частичную мобилизацию – только для помощи Сербии, то есть исключительно для противодействия Австро-Венгрии, но не Германии. Но императору очень убедительно доказали, что мобилизация может быть только полная – по действовавшему мобилизационному плану. А полная мобилизация автоматически означала неизбежную войну с Германией.
Сегодня порой встречается мнение, на мой взгляд, необоснованное, будто Германия всё же представляла опасность для России, отчего ещё Александр III по собственной инициативе тратил немало усилий для заключения антигерманского соглашения с Англией и Францией. Не хочу тратить время на спор по существу разрозненных фактов: желал ли Александр Александрович войны с Германией или нет. Это излишне в наше время уже в силу результатов мировой войны, которая разрушила и Российскую, и Германскую империи. Этого факта нам, современным наблюдателям, достаточно для того, чтобы сделать однозначный и окончательный вывод: Первая мировая война противоречила интересам России. Императору Николаю II следовало всеми силами ее избегать.
Но П.А. Столыпин, способный помешать развязыванию войны, уже три года как лежал в земле (а кроме премьер-министра за период с 1901 по 1911 год в стране террористами было убито более 17 тысяч русских монархистов, служивших в аппарате управления или возглавлявших патриотические общественные организации). Другого противника этой войны простонародного друга императора Григория Распутина пырнула ножом наёмная киллерша, и тот отлеживался полуживой вдалеке от Санкт-Петербурга. Николая II, можно сказать, загоняли, как зайца на охоте, побуждая к подписанию указа о мобилизации, после которого возврата к миру уже не было...
– Вячеслав Борисович, победы России в Первой мировой войне сегодня многие считают забытыми, а итоговую победу над Германией вообще украденной. Как свести логические концы, ведь к 1913 году Россия достигла невиданных экономических, научных, культурных высот развития. В 1914 и 1915 гг. у нее были огромные шансы выйти победительницей из этой войны. Французский военачальник Фердинанд Фош отмечал: «Если Франция не была стерта с лица земли и Париж не был взят в первые же несколько месяцев, то это только благодаря жертвенному наступлению русских». Что же перевернуло ход войны?
– Все исторические факты, предшествовавшие разрушению Российской империи, давно известны. Как я уже отметил выше, сначала – в период с 1901 по 1911 год – по стране, в столицах и в губерниях, проводились массовые террористические акты против государственных служащих, имевших монархические патриотические убеждения. За этот период было убито более 17 тысяч таких людей – от последнего столоначальника до премьер-министра Столыпина. На места убитых приходили либералы или даже вполне-таки себе революционеры. Государственный аппарат был так сильно обескровлен, что ближе к развязыванию мировой войны террор был вдруг остановлен. Его инициаторы (заказчики), вероятно, сами испугались, что Россию не удастся элементарно мобилизовать на предстоящую войну. Кадров для мобилизации почти не осталось.
А война эта нужна была в первую очередь Англии (она и была заказчиком террора, давала укрытие для российских революционеров; напомню: на съезде именно в Лондоне сформировался разрушивший страну в феврале 1917 г. – меньшевизм и в октябре – большевизм; а у такого террориста № 1, как Б. Савинков, в кармане всегда находился подлинный английский паспорт). И выгоды она же получила по итогам войны.
А в декабре 1916 году, когда Россия все еще была боеспособной, когда Германия, уже серьезно измотанная, расходовала последние ресурсы, само существование России – сильной и великой – стало невыносимым для Англии. У. Черчилль еще в 1915 году попытался взять проливы Босфор и Дарданеллы в ходе морской операции. Но с заданием не справился. Он и его «заказчики» из лондонского Сити знали, что на март 1917 года Генеральный штаб Российской империи планирует комбинированную морскую и сухопутную операцию по овладению Константинополем (Стамбулом) и проливами. Командующий Черноморским флотом А. Колчак уже проводил последние приготовления перед началом операции. И он взял бы Константинополь, нечего и сомневаться.
Но Англия не хотела этого допустить. Посол в России Бьюкенен, манипулируя членами Временного комитета Госдумы, организовал государственный переворот. Первый военный министр новоиспеченного Временного правительства А. Керенский первым делом отозвал Колчака с Черноморского флота в Петроград и отправил его в командировку в Англию, откуда его направили в США, а оттуда а Шанхай – подальше от Константинополя и от Петрограда. Таковы факты.
Тут все было шито белыми нитками. Союзнички оказались первейшими врагами, разрушив Российскую империю. А позже, уже в ходе гражданской войны, те же англичане предали и Белую армию, чтобы некому было участвовать в дележе победы. Цинично, нагло, чуть ли не демонстративно: в 1920 году, после прихода П. Врангеля к руководству белыми войсками Крыма, который переформировал войска и назвал их Русской армией, англичане тут же прекратили снабжение боеприпасами и снаряжением, необходимыми для ведения боевых действий. А после военного разгрома Врангеля делиться победой было уже не с кем. Большевистское правительство официально заявило о непризнании тайных соглашений, подписанных царским правительством…
__________
Фото – http://900igr.net/kartinki/istorija.html
