До подписания 29 мая в Астане Договора о создании Евразийского экономического союза остаются считаные дни. Лидеры Белоруссии, Казахстана и России, как заявляется официально, полны решимости завершить начатый много лет назад процесс экономической интеграции трех стран, создав тем самым почву для появления совершенно нового для постсоветского пространства образования. Об этом, например, 21 мая заявил первый вице-премьер Белоруссии Владимир Семашко во время Белорусского промышленного форума: «Вчера в правительстве мы еще раз обсудили этот документ и нашли решения по всем вопросам. Белорусская сторона принципиально готова к подписанию договора».
Однако, несмотря на официальные заявления, накануне большого саммита ощущается и определенная нервозность у договаривающихся сторон, так как все еще остается ряд вопросов, которые так и не удалось решить полностью. При этом необходимо отметить, что подписание договора 29 мая является, по сути, всего лишь торжественным мероприятием, портить которое никто из руководителей трех стран не намерен, так как в ином случае пострадают не только межгосударственные отношения, но и их политический авторитет. Это прекрасно понимают и в Минске, и в Астане, и особенно в Москве, для которой сегодня крайне важно продолжать демонстрировать свою ведущую роль в Евразийском регионе. Поэтому российской стороне приходится особенно тяжело, так как именно она как основной донор ЕАЭС вынуждена принимать основные решения, постоянно балансируя на грани своих и партнерских интересов.
Позиция Москвы, как и прежде, остается достаточно жесткой по вопросу о таможенных и иных изъятиях из договора, в первую очередь в области энерго-транспортных отношений и поставок углеводородов своим соседям. Это связано с тем, что возможные потери российского бюджета, которые могут составить более 30 млрд. долларов США в год, в настоящее время закрыть сложно, особенно сегодня, когда перед Москвой серьезно стоит проблема восстановления экономики Крыма. И это даже несмотря на подписанный 21 мая газовый контракт с Китаем, рассчитанный на три десятилетия и сумму около 400 млрд. долларов.
Необходимо отметить, что произошедший прорыв в российско-китайских отношениях, по всей видимости, окажет определенное влияние на решение вопроса о многомиллиардном субсидировании белорусской и казахстанской экономик. В сложившейся ситуации у России, получившей возможность немного передохнуть в непрекращающемся политическом и экономическом противостоянии с Западом, появятся дополнительные возможности для отстаивания своих собственных интересов при создании ЕАЭС. При этом необходимо помнить, что и Казахстан, и тем более Белоруссия также не намерены приносить свои интересы в жертву, и вне зависимости от существующих на сегодняшний день договоренностей продолжат совместное давление на Москву.
То, что Минск будет всеми силами стараться добиться наиболее выгодных для себя позиций накануне предстоящего подписания договора, стало понятно еще в апреле нынешнего года. Тогда из уст А. Лукашенко прозвучало недвусмысленное предупреждение о том, что Белоруссия может и отказаться подписывать соглашение на существующих условиях. Такая позиция белорусской стороны если и не напугала Москву, то заставила задуматься о возможных вариантах развития событий. На протяжении нескольких дней между двумя странами проходили различного рода совещания, итогом которых стала поездка белорусского лидера в Москву 7-8 мая и его встречи с Д. Медведевым и В. Путиным. Последовавшие после этого заявления А. Лукашенко продемонстрировали, что Минску, по всей видимости, не удалось добиться серьезных уступок по главному вопросу – снятия таможенных пошлин на вывозимую за пределы ЕЭП нефть и нефтепродукты и необходимости возвращения их в российский бюджет.
По словам президента Белоруссии, Минск получит возможность с января 2015 года перечислять в российский бюджет лишь часть пошлин, при этом непонятно, в каком объеме: «Примерно 1,5 млрд. долларов в будущем году останется в бюджете Белоруссии. Около этого мы перечислим в бюджет России. А на 2016 год, как я сказал, мы вернемся к этому вопросу, и я уверен, что мы полностью в течение двух лет снимем эти пошлины и будем цивилизованно торговать».
Что будет дальше, пока не озвучено никем. Более того, может показаться, что российская сторона, идя на своеобразный компромисс, предложила белорусам альтернативу – предоставление кредита в размере до 2,5 млрд. долларов в течение этого года (плюс еще 500 млн. долларов в следующем), что в сумме с частью нефтяных пошлин, остающихся в Белоруссии, может составить до 3-4 млрд. Эти деньги, конечно, не смогут решить всех проблем белорусской экономики, однако и не позволят ей погрузиться в очередной опустошительный кризис. Однако необходимо помнить, что российские деньги были обещаны А. Лукашенко еще в прошлом году и не рассматривались как компенсация за нефтяные пошлины, а служили инструментом переговорного процесса в руках российского правительства. Поэтому воспринимать речь белорусского президента как его очередную победу не стоит, несмотря даже на то, что сторонам удалось согласовать ряд позиций. Например, были урегулированы вопросы об объеме будущих поставок природного газа и нефти в тех объемах, которые необходимы для белорусской промышленности, согласован вопрос о поставках на российский рынок китайских автомобилей, «отвёрточная» сборка которых налажена в Белоруссии, а также снята проблема грузоперевозок. Правда, необходимо оговориться, что все это известно лишь со слов белорусского президента, а реальное положение дел откроется лишь после 29 мая.
Сегодня в Минске считают, что ради сохранения динамики экономической и политической интеграции белорусской стороне пришлось пойти навстречу партнеру: «Это крупный шаг России в финансовом отношении, но, с другой стороны, и мы вынуждены были пойти на уступки». Однако в сложившейся ситуации говорить так – значит, серьезно лукавить. Пожалуй, на уступки пошли не в Минске, а в Москве, при этом формально пообещав решить все вопросы в ближайшем будущем. Белорусам же осталось лишь согласиться с тем, что им было предложено исходя из формулы: «лучше что-то, чем ничего».
Такое положение дел связано с тем, что у белорусского лидера совсем мало места для маневров, особенно на фоне начатой предвыборной кампании и неуклонно ухудшающейся ситуации в экономике. За январь – апрель 2014 года в республике наблюдается неуклонное снижение промышленного производства: по сравнению с прошлым годом падение составило 2,4%. Ряд аналитиков и вовсе говорят о том, что масштабы существующих дисбалансов уже сравнимы с теми, что были перед кризисом 2011 года. Вдобавок нельзя забывать и о критической ситуации на Украине, с которой тесно связана экономика Белоруссии. Все это накладывает серьезный отпечаток на действия как белорусской, так и российской сторон. В данной ситуации наиболее выгодной кажется позиция Казахстана, который, не идя на прямую конфронтацию с Москвой, добивается для себя наиболее выгодных условий при создании ЕАЭС. При этом, как правило, дальше моральной поддержки по критичным для Минска вопросам Н. Назарбаев не идет, что также ослабляет переговорные позиции белорусской стороны.
Исходя из вышесказанного, необходимо констатировать, что Белоруссия рассчитывает на то, что вопросы изъятий и ограничений будут сняты в ближайшем будущем. По словам А. Лукашенко, «мы не будем блокировать подписание этого договора. Если не можем сделать большой шаг, то тогда маленькими шажками надо идти вперед. Мы исходим из этого… Сейчас мы займемся анализом всего того, о чем мы договорились: что мы уступаем, что получаем. Все это взвесим и 29 мая подпишем этот договор».
Проще говоря, Минску приходится довольствоваться надеждой на то, что с началом действия Договора о ЕАЭС стороны, так или иначе, будут вынуждены отказаться от каких-либо изъятий и ограничений из-за опасения Москвы разрушить все то, что создавалось годами и представляет для неё геополитическую ценность.
