В Киргизии полагают, что угроза исламского экстремизма возрастает в связи с общей тенденцией усиления радикальных течений и террористических организаций. Эксперты и госструктуры отмечают участившиеся факты активности религиозных радикалов.
Прозевали угрозу?
Выступая в парламенте на заседании комитета по социальным вопросам, образованию, науке, культуре и здравоохранению, где обсуждались поправки в закон о вероисповедании, известный теолог Кадыр Маликов сказал, что «республика уже прозевала угрозу». По его мнению, идет активная салафизация верующих. Эксперт имел в виду распространение идей исламского религиозного течения салафитов, к которым, в частности, относят «Братьев-мусульман» и ваххабитов.
«Салафизация идет разными путями – как из Казахстана подпольным путем, так и через определенные центры. Два года назад парламент принял закон о безвизовом въезде с целью привлечения инвесторов для граждан стран Персидского залива. Миллионных инвестиций это не принесло. Но из стран Саудовской Аравии, Кувейта, Катара в частном порядке к нам приезжают туристы, среди которых обязательно присутствуют шейхи. И они приезжают не просто так, а везут наличные деньги, квоты на обучение наших граждан в Мединском университете, который является центром подготовки кадров ваххабитов. Особенно на юге Кыргызстана началась явная салафизация. Вся наша молодежь уезжает на обучение в Мединский университет. Только один человек привозит более ста бесплатных квот», – рассказал К. Маликов, на жизнь которого уже покушались ваххабиты за его приверженность к классическому исламу.
На заседании комитета также обсуждалась возможность законодательно закрепить возможность получения религиозного образования за рубежом лишь после получения среднего светского образования или религиозного внутри страны и лишь с разрешения уполномоченного государственного органа. Однако стоит отметить, что даже в Госкомиссии по делам религий не знают, сколько граждан Киргизии получают религиозное образование за рубежом. Соответственно, возникает вопрос, как возможно контролировать этот процесс, если верующие будут просто уезжать за границу и учиться, не спрашивая никаких разрешений.
Саудовская Аравия и другие страны арабского мира внимательно следят за происходящим в Киргизии и стремятся активно влиять на ситуацию. К примеру, слова эксперта о том, что на юге страны процесс салафизации идет активней, чем на севере, можно проиллюстрировать примером строительства школы в селе Барпы Джалал-Абадской области на арабские деньги. Это не просто школа, а для сирот, хотя в ней могут учиться и дети из обычных семей, но уже за оплату. При этом стоит отметить, что строительство учебного корпуса школы началось одновременно со строительством мечети, которая примыкает к зданию. Какие предметы будут изучаться, кто будет преподавать и как будут применять свои знания выпускники – на эти вопросы пока ответов нет.
Этот проект – частная инициатива. Но подобные проекты имеют и государственный статус. Например, парламентский комитет по бюджету и финансам 19 июня рассмотрел и одобрил законопроект «О ратификации кредитного соглашения между Кыргызской Республикой и Саудовским фондом развития по строительству государственных школ». В информации, распространенной пресс-службой парламента, сообщается: «Целью проекта является развитие образовательного сектора и обеспечение потребности страны в образовательных услугах, а также удовлетворение растущего числа учеников за счет строительства и оснащения ряда школ в разных регионах страны. Планируется строительство 16 школ в разных регионах страны вместимостью от 150 до 550 ученических мест». Стоимость проекта – 30 миллионов долларов. При этом стоит отметить, что это кредит на весьма льготных условиях: 1% в год на 25 лет, при этом выплаты по кредиту начнутся в 2022 году.
Кроме Саудовской Аравии, в Киргизии собираются строить школы Россия и Узбекистан. Однако это будут светские учебные заведения. С саудитами еще не все ясно. Что они попросили взамен столь щедрого кредита, который и кредитом назвать нельзя, так как понятно, что в итоге эти деньги будут списаны, как часто бывает.
На форуме по антитеррору
Обоснованность тревоги теолога подтверждают также сообщения силовиков. Так, в середине июня местными спецслужбами был задержан «активный участник террористических действий в Сирии». Как сообщили в Госкомитете национальной безопасности, «в ходе проводимых мероприятий по пресечению проникновения членов группировок, перебрасываемых из Сирии для совершения террористических акций в Кыргызстане, задержан Я.У. – боевик международной террористической организации, гражданин КР. Установлено, что он с 2014 года находился в составе бандформирований МТО, прошел диверсионно-террористическую подготовку и принимал активное участие в боевых действиях на территории Сирии. Он намеревался сформировать подпольную террористическую ячейку с целью дальнейшего ведения вооруженного джихада и осуществления террористических акций».
На проходившем в начале недели международном Бишкекском антитеррористическом форуме стран ЕАЭС секретарь Совета безопасности Киргизии Темир Джумакадыров отметил, что когда «речь идет о национальной безопасности, концепция государственной политики в религиозной сфере дает право вмешиваться в нее и устанавливать определенные рамки».
Он также отметил, что в прошлом году силовые структуры предотвратили 17 террористических актов. При этом было «проведено восемь антитеррористических операций, были ликвидированы три члена международных террористических организаций, к ответственности привлечено 95 человек, изъято большое количество оружия и самодельных взрывных устройств». Т. Джумакадыров также сказал, что уже в этом году были задержаны несколько человек, готовивших террористические акты на территории Киргизии. «Для нас это реальная угроза. Хотел бы отметить, что ГКНБ и МВД Кыргызстана в состоянии работать на опережение и не допустить тех событий, которые происходят в некоторых странах», – особо подчеркнул секретарь Совбеза.
Выступая на форуме, сотрудник 10-го управления МВД Эрлан Бакиев сообщил, что «в Кыргызстане две тысячи граждан являются приверженцами экстремистских организаций. С 2010 по 2017 год в Кыргызстане зафиксировали 1,6 тысячи экстремистских преступлений. За текущий период выявлено 313 фактов, связанных с проявлением религиозного экстремизма, возбуждено 102 уголовных дела». Э. Бакиев также отметил, что «в Кыргызстане судами различных инстанций запрещена деятельность 18 экстремистских организаций».
Однако здесь необходимо особо отметит и такой факт, как участие муфтия Киргизии Максат ажы Токтомушева в такой организации, как «Джамаат Таблиги». Эта организация запрещена в России и других странах СНГ как экстремистская, но не в Киргизии, а членство в ней официального лидера мусульман всей страны вызывает определенные вопросы.
В конце мая упомянутый выше секретарь Совбеза Т. Джумакадыров, выступая на форуме под названием «Феномен ИГИЛ: задачи мирового сообщества в деле борьбы с международным терроризмом», отметил, что в 2016 году в Кыргызстане принят пакет антитеррористических законодательных мер, куда входят досудебная блокировка экстремистских веб-сайтов, ужесточение ответственности за совершение отдельных преступлений, исключение норм об условно-досрочном освобождении и срока давности по привлечению к уголовной ответственности для лиц, осужденных за террористические и экстремистские преступления, а также отдельные аспекты лишения гражданства КР в связи с причастностью к террористическим организациям.
Однако не все запланированные законодательные меры были реализованы. Например, депутат парламента Ирина Карамушкина на антитеррористическом форуме стран ЕАЭС в присутствии иностранных представителей была вынуждена обратиться к уполномоченным органам с просьбой «блокировать видеоролики в социальных сетях, где идет открытая вербовка в ряды ИГИЛ».
* * *
Из вышесказанного можно сделать вывод, что в Киргизии есть желание и возможности для успешной борьбы с религиозным экстремизмом, терроризмом, радикальными течениями. Ведется определенная и немалая работа. Однако отсутствует должная координация государственных структур, есть некоторое недопонимание друг друга. Соответственно, эффективность работы ниже, чем могла бы быть.
