Хотя Москва и Улан-Батор недавно договорились об увеличении импорта Монголией российской электроэнергии по сниженному тарифу и о полномасштабной совместной экспертизе северомонгольских ГЭС-проектов, в Монголии от их реализации не отказываются.
Теперь пускается в ход новый аргумент: стране, оказывается, не хватает водных ресурсов, потому и требуются те же ГЭС. Которые посредством образуемых для них крупных водохранилищ обводнят до 40% территории Монголии, прежде всего ее южный и юго-восточный регионы. Точнее, монгольскую зону солончаковой пустыни Гоби.
Причем монгольская сторона сетует на отсутствие в той же зоне значительных запасов подземных вод. Но эта аргументация весьма спорная. Впрочем, в Улан-Баторе, скорее всего, учитывают – в рамках «трансформации» обоснований в пользу тех же ГЭС, что и в России вопросы реальной защиты Байкала и его экосистемы для многих едва ли не вторичны в сравнении с долгосрочными экономическими интересами бизнеса.
В ходе состоявшегося в апреле с.г. заседания профильной межправительственной подгруппы в Иркутске монгольская сторона заявила, что имеется столь же важная проблема, как и дефицит электроэнергии: это растущая нехватка пресной воды в стране, особенно в ее южных районах. В связи с чем ГЭС в южном Прибайкалье, мол, помогут решить эту проблему. А главная причина вододефицита, как её трактуют монгольские партнеры, – это глобальное потепление, динамика которого в Монголии составляет по +1/+2 град. по Цельсию ежегодно.
По данным участника упомянутой подгруппы, научного руководителя Иркутского научного центра СО РАН Игоря Бычкова, российские специалисты «готовы оперативно оптимизировать монгольскую систему электро- и теплоснабжения. В том числе с выявлением потенциала местных гидро- и других энергоресурсов, чтобы уточнить реальные ресурсы и потребности в этой сфере».
Вдобавок стороны недавно договорились о долгосрочных поставках электроэнергии из соседнего региона РФ, напомним, по льготным тарифам, минимум на 10% ниже действовавших до 2017 г. включительно. Но в Улан-Баторе, похоже, делают теперь акцент на нехватке пресной воды для основного аргумента в пользу ГЭС-каскада в бассейне Селенги.
На том же заседании подгруппы «Монголия представила свой проект технического задания по тем же ГЭС, но к нему у российской стороны нашлось 106 замечаний и предложений». Тем временем, как отмечает И. Бычков, «приток воды в Байкал за 2015-2017 годы составил рекордно низкие 39,5 кубокилометров, что тоже связано с глобальным потеплением. Изменится ли к лучшему такая ситуация – вопрос этот пока без ответа». Что же касается водоснабжения региона Гоби, российская сторона «предлагает провести совместные научно-исследовательские работы по снабжению данного региона подземными, а не поверхностными водами. Причем такую инициативу поддерживает Минприроды РФ». По оценке И. Бычкова и многих других российских экспертов, первые итоги этих исследований могут быть представлены уже в октябре с.г.
Нелишне напомнить, что с участием СССР еще в 1950–1960-х проводилась разведка подземных запасов пресных и приравненных к ним водозапасов в монгольской и китайской зонах Гоби. В итоговых докладах этих исследований (1957 и 1962 гг.) отмечалось, например, что «почти везде под пустыней Гоби, на глубине всего 0,5-1,5 – максимум 2,3 м, залегают огромные пласты пресных подземных вод, оцениваемые в целом более чем в 5,5 млрд. куб. метров (предварительно разведанных)… В некоторых местах есть выходы этих вод на поверхность в виде источников – кудуков, из большинства которых вытекают небольшие ручьи, но они в основном пересыхают в летний период… Эти запасы примерно поровну расположены на недрах зон Гоби в МНР и КНР». То же, хотя и вкратце, отмечено порталом Geographylab.ru (2016 г.): «…подземные воды в Гоби широко распространены: они в основном малосоленые, залегают неглубоко, питая озёра и родники».
Упомянутые исследования в монгольской Гоби продолжились с некоторыми перерывами в 70-х – начале 80-х. Разведанные запасы пресноводного «недросырья» увеличились к 1983 г. почти в полтора раза в сравнении со второй половиной 50-х. И планировалось с советской помощью ускорить освоение этих ресурсов с использованием их для ирригации, питьевых и коммунально-бытовых нужд. Но эти планы были законсервированы ввиду известных политических событий конца 80-х – начала 90-х.
Может, пора вернуться к этим планам, по крайней мере обновить их на базе совместных исследований? Тем более что ущербность таких планов для Байкала по сравнению с северомонгольским ГЭС-каскадом просто отсутствует.
Кстати, в китайской зоне Гоби исследования (уже без участия СССР-РФ) были продолжены в конце 60-х – начале 90-х. И к настоящему времени до 40% ежегодного спроса на пресную воду, по имеющимся оценкам, в данной зоне обеспечивается за счет местных подземных водоресурсов.
Немаловажно и то, особенно в контексте проектов ГЭС-каскада в Монголии, что крупные запасы подземных вод содержатся и в монгольском Прибайкалье, по данным доклада ЮНЕП «Ресурсы подземных вод в неглубоких трансграничных водоносных горизонтах в бассейне озера Байкал» (2013 г.). Здесь, в частности, есть такие оценки: «Высокопроизводительные неглубокие водоносные горизонты с обильными ресурсами подземных вод присутствуют в поймах и на низких террасах рек Селенга, Туул, Орхон» (т.е. там, где запланированы основные северомонгольские ГЭС. – Ред.) Подчеркивается «растущее экономическое и социальное значение» таких горизонтов.
При этом монгольский ученый Н. Джадамбаа в рамках проекта «Укрепление комплексного управления водными ресурсами в Монголии» (2010) подсчитал: в северомонгольском ареале объем возобновляемых ресурсов подземных вод составляет 5,08 млрд. куб. м, а объем потенциально пригодных к эксплуатации ресурсов здесь составляет 2,36 млрд. куб. м.
Это на поверхности пустыни Гоби – горячие пески, а недра хранят огромные подземные запасы пресной воды
Имея в виду покрытие монгольского «электродефицита», 27 апреля с.г. премьер-министр РФ Дмитрий Медведев одобрил проект межправсоглашения с Монголией по сотрудничеству в электроэнергетике. В его пояснительной записке уточнено, что «целью соглашения, разработанного Минэнерго РФ, являются обеспечение параллельной работы Единой энергетической системы России и энергосистемы Монголии, оказание содействия хозяйствующим субъектам обеих стран в заключении, изменении и продлении действия документов, необходимых для обеспечения спроса на электроэнергию в Монголии». В реализации документа, напомним,
будут участвовать российские ФСК ЕЭС, СО ЕЭС и «Восточная энергетическая компания». Он же предусматривает снижение тарифов на экспорт электроэнергии в Монголию, а сам проект соглашения был предварительно согласован министрами энергетики двух стран – А. Новаком и Ц. Давасурэном 28 февраля с.г.
Между тем Александр Колотов, российский координатор международной организации «Реки без границ», небезосновательно полагает, что вопросы комплексной экологической защиты Байкала решаются едва ли не в угоду сугубо бизнесу. По его мнению, «до сих пор нет эффективного единого плана по управлению уникальным объектом природного наследия. Как нет и современной системы мониторинга состояния озера». По данным А. Колотова, многих других экспертов, а также по информации ЮНЕСКО (2017-2018 гг.), сама российская сторона пока соблюдает далеко не все требования по охране Байкала. Так, в декабре 2017-го правительство РФ приняло постановление, которое либерализовало до 2,3 м диапазон регулирования уровня байкальской воды, прежде допускавший ее уровневые колебания в пределах 1 м. Как подчеркивает А. Колотов, «документ принимался без полной оценки воздействия нового режима на озеро».
Вдобавок в конце марта 2018-го вышло распоряжение правительства, приведшее к 10-кратному сокращению водоохранной зоны Байкала (!). Этот документ вывел земли прибайкальских сёл/деревень за границы водоохранной зоны озера, да еще и сузил их. Тем самым они теперь реально «секвестрированы» с 60-70 километров до 200-250 метров. А эти два решения, по мнению А. Колотова и других экспертов, ущербны для Байкала и его побережья. Совсем не исключено, что монгольская сторона в продвижении своих ГЭС-проектов учитывает такие решения.
