Визит президента Узбекистана Шавката Мирзиёева в Америку, достигнутые договоренности и экономические соглашения на миллиарды долларов – из разряда значимых для Центральной Азии. Зафиксированы соглашения по крупным инвестиционным проектам, вашингтонская международная практика в духе «Америка прежде всего» отныне может получить воплощение на экономическом пространстве Узбекистана. Дональд Трамп получил карт-бланш в отношениях с ещё одним центральноазиатским государством.
Тему для «Ритма Евразии» комментируют российский эксперт заместитель директора Центра стратегических оценок и прогнозов доктор истории Игорь Панкратенко и заведующий кафедрой мировой политики и международных отношений Ташкентского государственного института востоковедения, доктор политологии, профессор Шухрат Ёвкочев.
 |
|
– Игорь Николаевич, как вы рассматриваете геополитический подтекст «перезагрузки» узбекистанско-американских отношений? Что желает Америка получить от этого союза?
– К концу 2014 года можно было уже с уверенностью говорить, что центральноазиатские проекты США, военное присутствие в государствах региона для обеспечения операции в Афганистане себя полностью исчерпали. А предложенные Бараком Обамой принципы «продвижения и поддержки демократических процессов» в их западной трактовке не только не работают, но и воспринимаются региональными политическими элитами в штыки, что имело под собой вполне серьезные основания. Не могут принципы западной демократии быть автоматически пересажены на азиатскую почву – чревато кровью и социальными катаклизмами… В итоге сложилась несколько парадоксальная ситуация. Присутствие в Центральной Азии по целому ряду причин – и стратегического характера (сдерживание Китая), и тактического (функционирование Северной распределительной сети) – американцам необходимо. А вот работающей стратегии обеспечения этого присутствия нет.
В Вашингтоне напряглись, и появились тезисы «Политика США в Центральной Азии», одним из пунктов которых было развитие отношений с двумя ключевыми государствами региона – Казахстаном и Узбекистаном.
Шавкат Мирзиёев с его программой реформ в некотором смысле стал подарком судьбы. Белому дому нужен серьезный партнер в регионе, Узбекистан, наряду с Казахстаном, для этого подходит оптимально. Поэтому развитие диалога Ташкент–Вашингтон по самому широкому кругу вопросов неизбежно.
– И потому Америка усиливает геостратегические позиции в Узбекистане и ЦА в целом?
– Об усилении геостратегических позиций США в Центральной Азии говорить несколько преждевременно. Есть намерения, которые, конечно, подкреплены кейсами протоколов и договоренностей.
Как конкретно Америка будет распоряжаться восстановленными позициями в регионе? Подозреваю, у Вашингтона пока нет четкого плана действий. Главным вопросом остается, безусловно, Афганистан, и администрация США рассчитывает на более активное участие в нем государств Центральной Азии, тем более Ташкента. Все остальное – и рост китайского влияния, и российское присутствие, и вытеснение Ирана – пока на уровне планов, не имеющих конкретных очертаний.
– Насколько реален политический региональный альянс Вашингтон–Астана–Ташкент?
– А в чем смысл такого союза для каждого из участников – Вашингтона, Астаны, Ташкента? Какие задачи он должен решать? Против кого дружить будут? Этот регион, за исключением афганской проблемы, не входит в список приоритетов внешней политики Дональда Трампа. Нынешний всплеск активности в отношениях Вашингтона с Астаной и Ташкентом – он отчасти «на вырост», задел на будущее. О стратегии там пока разговора нет, есть решение задач оперативно-тактического характера – функционирование Северной распределительной сети, более активное участие Казахстана и Узбекистана в афганском урегулировании, расширение присутствия на рынках этих стран.
У Ташкента с Вашингтоном товарооборот по прошлому году – чуть больше 210 миллионов долларов, с Пекином – 4 миллиарда. Я уже не говорю о совместных с КНР инфраструктурных проектах Узбекистана и Казахстана в рамках инициативы «Один пояс – один путь». Поэтому если о чем и говорить – хотя тоже с большой натяжкой, – так это о некоем союзе Астана–Пекин–Ташкент. Хотя Узбекистан старается принципиальные вопросы решать в рамках двусторонних отношений, а не через «союзы» и «оси».
– Шавкат Мирзиёев на пути в Вашингтон имел диалог с замминистра иностранных дел Британии…
– Лондон – это один из основных мировых финансовых центров, наладить отношения с которым, в свете реформы узбекской экономики, Ташкент справедливо считает совсем не лишним. Во-вторых, Великобритания – один из ведущих мировых игроков, консультации с которым для любого государства не бывают лишними.
– Узбекистан является участником Движения неприсоединения (что означает отказ от размещения на своей территории иностранных военных баз), покинул ОДКБ и не собирается вступать в ЕАЭС, в котором ядром является Россия. Это было одобрено хозяином Белого дома в ходе переговоров.
– Узбекистан не просто «претендует» на политическую и экономическую самодостаточность, он по факту является мощной в экономическом и военном отношении региональной державой, способной генерировать и, главное, проводить самостоятельную внешнюю политику в своих национальных интересах. Добившись этого, кстати, и без иностранного военного присутствия, и без участия в ОДКБ, и без вступления в ЕАЭС.
И, что важно понять и Москве, и Вашингтону, Узбекистан не будет ни прокитайским, ни пророссийским, ни проамериканским. Он будет исключительно проузбекским, ориентированным на собственные национальные интересы. Разумеется, полная экономическая самодостаточность в нынешних условиях – утопия, проведение независимой от основных мировых игроков и региональных держав внешней политики тоже никому пока не удавалось.
Международные отношения – это всегда динамика. Хочешь сохранить свое место, свой статус в нашем мире – борись за это, поддерживай свои конкурентные преимущества, поддерживай свою эксклюзивность как экономического и политического партнера для другой стороны. Старые заслуги здесь особо не котируются. И это главный вывод, который, на мой взгляд, должна сделать Москва в отношениях с Ташкентом.
 |
|
– Взлеты и падения отношений между Ташкентом и Вашингтоном происходили на протяжении всей истории независимого развития Узбекистана. Причем последнее такое событие произошло в 2005-2006 годах, когда по решению Олий Мажлиса Республики Узбекистан договор о продлении действия американской базы в Ханабаде не был продлен, и база была закрыта. Сейчас два лидера, преследуя национальные интересы, решили улучшить отношения между своими странами. Узбекистан переживает подъем в самых разных направлениях развития, в том числе и во внешней политике. Осенью предвидится принятие новой Концепции внешнеполитической деятельности, в которой будут отражены новые задачи и прерогативы развития страны по 2021 г. Основные принципы, такие как невхождение в различные военные блоки, развитие отношений со всеми странами вне идеологического контекста, невмешательство во внутренние дела других стран и другие, останутся неизменными.
– Политическими элитами Узбекистана поддерживается курс президента на сближение с США?
– Безусловно, визит нашего президента в США – это крупное политическое и дипломатическое событие в жизни Узбекистана. И естественно, оно поддерживается политической элитой, широкими массами людей, поскольку подразумевает крупные внешние инвестиции в экономику страны, а значит, и открытие новых рабочих мест. Кроме этого, открываются широкие возможности для экспорта узбекской продукции в США, в частности продуктов аграрного сектора.
Узбекистан является активным участником мирных переговоров по Афганистану. США рассматривают РУз как одного из модераторов переговорного процесса. Таким образом, качественно новый этап развития отношения между Узбекистаном и США позитивно может сказаться на решении региональных проблем политического, военного, а также экологического характера, имеется в виду вероятность облегчения последствий экологического кризиса Арала.
– Свое технологическое развитие Узбекистан связывает с вашингтонскими соглашениями?
– В стратегии действий (2017-2021 гг.), инициатором которой стал президент Ш. Мирзиёев, прослеживается мысль о модернизации всего экономического и технологического потенциала страны за счет интенсификации внутренних ресурсов, а также привлечения зарубежных инвестиций. Крупным стимулом такого прорыва должны стать новые технологические предприятия в различных направлениях экономики страны, развитие свободных экономических зон, а также форсированное совершенствование туристического потенциала страны. В развитии Узбекистана не делается ставка на приоритете отношений с какой-то одной страной. Узбекистан заинтересован развивать взаимовыгодные отношения со всеми странами, конечно, соблюдая баланс интересов между ними.
– По линии образования и науки чем Америка интересна Узбекистану? Что сулит партнёрство двух стран гуманитарному сектору?
– По линии образования и науки перед узбекистанцами открываются хорошие возможности проведения совместных исследований, практических и теоретических конференций, ознакомления с системой американского высшего образования на ступенях бакалавриата, магистратуры и докторантуры. Весьма поучителен был бы для узбекистанцев американский университетский опыт, библиотечное дело, ознакомление с системой связи академического образования с практическими предприятиями.
Весьма важным видится сотрудничество в области книжного дела, обмена научной литературой и результатами современных исследований.
