Январь – месяц особый для второй столицы России. 18 января 1943 г. в результате операции «Искра» была прорвана вражеская блокада Ленинграда, а через год, 27 января 1944 г., уже «Январский гром» «объявил» на весь мир о полном снятии блокады. С тех пор минуло ровно 75 лет…
Определяя будущее города, гитлеровская ставка объявила в сентябре 1941 г.: «Фюрер принял решение стереть город Петербург с лица земли. После поражения Советской России дальнейшее существование этого крупнейшего населенного пункта не представляет никакого интереса... Предполагается окружить город тесным кольцом и путем обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сравнять его с землей. Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты, так как проблемы, связанные с пребыванием в городе населения и его продовольственным снабжением, не могут и не должны нами решаться».
Выступая 8 ноября 1941 г., Гитлер уверенно заявил: «Ленинграду рассчитывать не на что. Он падет рано или поздно. Кольцо блокады не разорвать никому. Ленинграду суждено погибнуть от голода». Мог ли иначе рассуждать верховный главнокомандующий, чьи войска в считаные дни от начала кампании входили в Париж и Амстердам, Брюссель и Варшаву, Осло и Афины?
Но не сумев с ходу взять Ленинград, гитлеровцы стали остервенело расправляться с его жителями. За период битвы по городу было выпущено около 150 тыс. снарядов и сброшено свыше 100 тыс. зажигательных и около 5 тыс. фугасных бомб. Было разрушено свыше 10 тыс. зданий, более 17 тыс. ленинградцев погибли, а 500 тыс. лишились крова.
Но самую страшную жатву смерти снимал голод. Он начался почти с первых же недель блокады. Хлебный паек рабочих сократился до 250 граммов. Служащие (15% блокадников), дети (20%) и иждивенцы (31%) получали по 125 граммов хлеба. В нем было мало муки и много примесей (жмых, отруби, обойная пыль, пищевая целлюлоза). Продукты, содержавшие животный белок, практически не выдавались.
Голодание привело к массовому истощению от голода. Истощение вызвало массовую смертность среди блокадников. По неполным данным, жертвами голода стали свыше 1 млн. 413 тыс. человек, то есть два ленинградца из трех.
Но жесточайшие испытания не сломили их волю. Они верили в победу, они продолжали укреплять оборону, воевать с пожарами, голодом, болезнями, спекуляциями, мародерством. И – трудились, выпуская в условиях острейшего дефицита материалов, энергии, рабочих рук так необходимые фронту танки и артиллерийские орудия, снаряды и патроны, ремонтируя боевую технику.
Маршал артиллерии Н.Д. Яковлев, бывший во время войны начальником Главного артиллерийского управления Красной армии, вспоминал, как весной 1944 г. вместе с наркомом вооружения Д.Ф. Устиновым они приехали в освобожденный от блокады город и побывали на заводе «Большевик», которым до войны руководил Устинов. «В литейном цехе к нам подошли несколько ветеранов "Большевика". Д.Ф. Устинов каждого обнял, расцеловал. И они, пережившие блокаду Ленинграда, начали ему докладывать: "Дорогой ты наш Дмитрий Федорович! Можешь быть уверен, не подвели мы тебя! Как ни трудно было здесь, а сдюжили, не смог нас проклятый фашист сломить! А трудно, ой как трудно было!.. Уж чем могли, но помогли фронту! Думается, что даже большим, чем могли! Потому и можем сейчас тебе, народному комиссару, смело в глаза смотреть!"
Да, надо было видеть и слышать этих старых кадровых рабочих! – писал далее Яковлев. – На изможденных их лицах еще остались следы страшной блокады… Поистине незабываемая встреча. И я сам видел, как по щекам Дмитрия Федоровича, этого волевого, прямо-таки железного человека, неудержимо катились слезы. И он даже не пытался скрыть их…»
Ленинград стоял, Ленинград боролся!
Советским командованием были предприняты четыре попытки прорыва блокады. Первая в районе Синявино в сентябре 1941 г., на третий день после того, как гитлеровские войска перерезали сухопутные коммуникации с городом; вторая – там же в октябре 1941 г., предпринятая, несмотря на критическое положение, сложившееся на подступах к Москве; третья – в январе 1942 г. в ходе общего контрнаступления Красной армии; четвертая – в августе-сентябре 1942 г. К сожалению, ни одна из них не стала успешной, что было связано с недостатком сил и средств, выделявшихся для прорыва блокадного кольца.
Снабжение Ленинграда в это время осуществлялось главным образом через Ладожское озеро. Неоценимую роль сыграла ледовая «Дорога жизни». Гораздо меньше известно о значении водных перевозок, которые осуществлялись силами Ладожской военной флотилии. Только за навигацию 1942 г., которая оказалась самой напряженной за все три с лишним года борьбы за город, военные моряки и речники Ладоги перевезли более 300 тыс. человек пополнения для частей Ленинградского фронта, переправили 780 тыс. тонн продовольствия и боеприпасов, 300 тыс. тонн промышленного оборудования. Ладога приняла на себя основной поток грузов для осажденного города, пока в январе 1943 г. блокада была частично прорвана, и по южному берегу озера была проложена железнодорожная ветка, связавшая Ленинград с Большой землей.
Первая военная кампания 1944 г. началась для Красной армии как раз с полного снятия блокады Ленинграда в ходе Ленинградско-Новгородской стратегической операции. Эту задачу решили войска Ленинградского (командующий – генерал Л.А. Говоров), Волховского (генерал К.А. Мерецков) и 2-го Прибалтийского (генерал М.М. Попов) фронтов совместно с Балтийским флотом (адмирал В.Ф. Трибуц). 14 января войска Ленинградского фронта, взаимодействуя с флотом, перешли в наступление с Ораниенбаумского плацдарма, где до этого была скрытно сосредоточена 2-я ударная армия (генерал-лейтенант И.И. Федюнинский), в направлении на Ропшу – в сторону Ленинграда. На следующий день навстречу 2-й ударной из района Пулковских высот в направлении на Красное Село начала наступление 42-я армия (генерал-полковник И.И. Масленников). 20 января, сломив упорное сопротивление врага, они соединились в районе Ропши и продолжали наступление в юго-западном направлении.
Красносельско-Ропшинская операция («Январский гром»)
К исходу 27 января войска Красной армии нанесли поражение группе армий «Север», на сотню километров отодвинув от города на Неве линию фронта. Этот день и был объявлен датой полного снятия блокады Ленинграда.
Величие подвига населения, войск Ленинградского фронта и сил Балтийского флота было ясно уже по горячим следам. В мае 1944 г., направляя городу памятную грамоту, президент США Ф. Рузвельт с большим почтением к подвигу ленинградцев писал, что делает это «в память о его доблестных воинах и его верных мужчинах, женщинах и детях, которые, будучи изолированными захватчиком от остальной части своего народа и несмотря на постоянные бомбардировки и несказанные страдания от холода, голода и болезней, успешно защищали свой любимый город… и символизировали этим несокрушимый дух народов Союза Советских Социалистических Республик и всех народов мира, сопротивляющихся силам агрессии».
В период перестройки некоторые авторы брали под сомнение необходимость обороны Ленинграда. Надо ли, мол, было гибнуть людям, защищая камни? Ленинградцы, отстоявшие свой город, понимали такую необходимость много лучше иных наших современников. С военной точки зрения сдача города кардинально ухудшала стратегическую ситуацию на советско-германском фронте. Осенью 1941 г. она означала возможность переброски гитлеровских армий, осаждавших город, на московское направление, где в критические моменты битвы, по выражению командующего группой армий «Центр» фельдмаршала Ф. Бока, «все решали последние батальоны». Неблагоприятно сдача Ленинграда повлияла бы на обстановку войны и позднее.
И совершенно безнравственны такие заявления с моральной точки зрения. Они оскорбляют память о жертвах блокады и о подвиге защитников города.
…27 января с наступлением темноты пережившее ужасы блокады население города стало свидетелем грандиозного артиллерийского салюта. «Залпы трёхсот двадцати четырёх орудий катятся из города к нам через тёмные поля, под низким туманным небом, по извилинам заледенелой Невы, – описывал ликование людей военный корреспондент П.Н. Лукницкий. – …Мы, незнакомые друг другу солдаты и офицеры, чувствуя себя родными и близкими людьми, несказанно взволнованы этим зрелищем. Стоим, смотрим, молчим, и грудь моя стеснена, – кажется, впервые за всю войну мне хочется плакать. Когда салют кончился, мы прокричали «ура!», жали друг другу руки, обнимались».
Ленинградцы на Суворовской площади смотрят салют в ознаменование снятия блокады. 27 января 1944 г.
