Недавний ввод в действие СПГ-терминала в Калининграде – событие не только экономической, но и геополитической значимости. Впервые за всю экономическую историю Калининградского эксклава он избавлен от транзита большей части потребляемых энергоресурсов. Причем через страны, транзитно-тарифная политика которых, особенно Литвы, остаётся одним из рычагов политического давления на РФ.
В связи с означенным событием схожую схему возможно применить также в отношении поставок российских нефти и нефтепродуктов как в этот регион, так и на экспорт через калининградские терминалы. Причем такая схема могла бы претвориться на практике еще лет 50 назад. В конце 1960-х, напомним, в Госплане и союзном Совмине обсуждались варианты экспортных нефтепроводов – северных ответвлений системы «Дружба» – к советским балтийским портам. В том числе и для перекачки нефтепродуктов на экспорт.
В решении этих вопросов преобладали политические акценты. Дескать, нужно повысить экономический «статус» советской Прибалтики, что важно и для политической стабильности в этом регионе. А вот Калининградскую область рассматривали как сугубо военно-политический форпост СССР и потому предпочесть этот регион для развития советского нефтетранзита было, мол, нецелесообразно. Такую точку зрения отстаивало большинство в тогдашнем Политбюро ЦК КПСС, и её, естественно, поддерживало руководство прибалтийских республик.
Но премьер-министр А.Н. Косыгин и его единомышленники в высшем советском руководстве (К.Ф. Катушев, К.Т. Мазуров, В.И. Долгих, П.М. Машеров) выступали за принцип пропорциональности в этих вопросах. Предлагалось провести две нефтеэкспортных трубы к прибалтийским портам: одну – через северную Белоруссию к латвийскому Вентспилсу с южной веткой в соседний литовский Бутинге. А другую – через Северную Белоруссию и южную Литву – к порту в Калининградском эксклаве. Тем более что именно Калининградский регион географически ближе к балтийско-атлантическим проливам (Каттегат, Скагеррак, Эрессун) в сравнении с Вентспилсом и Бутинге, а это выгодно морским перевозчикам и особенно импортерам.
Эту позицию поддерживали известные советские ученые-экономисты (Н.Н. Некрасов, Т.С. Хачатуров). Но в те годы победила «политическая» точка зрения. В результате почти треть объема советского нефтеэкспорта уже к началу 1980-х осуществлялась по трубопроводно-портовым коридорам через означенные порты Латвии и Литвы.
Понятно, что известная геополитическая ситуация после 1990 года, всё активнее дополняемая антироссийской политикой Латвии и Литвы, вынудила РФ сокращать нефтетранзит в пользу российских северо-западных трубопроводов и портов в Финском заливе. К середине 2010-х свыше 70% объема ежегодного нефтяного транзита РФ через Латвию и Литву было переориентировано на упомянутые объекты российского Северо-Запада.
Но отсюда – максимальное расстояние до балтийско-атлантических проливов (между Данией, Норвегией и Швецией). И вдобавок все российские порты Финского залива ввиду природно-климатических факторов требуют ледокольной проводки с конца ноября до начала апреля включительно. В отличие от портов Калининградской области, Латвии и Литвы (а также западной и южной Эстонии). Но эти факторы изначально таят в себе неопределенность нефтегрузовой базы портово-трубопроводных коридоров в Ленинградской области.
С учетом означенных обстоятельств Калининград, во-первых, может в перспективе стать экспортером СПГ, так как этот порт в сравнении со всеми другими портами РФ максимально приближен к общеевропейскому газовому рынку. Где, кстати, растет спрос на сжиженный газ. А во-вторых, для диверсификации маршрутов российского нефтеэкспорта может оказаться целесообразной реанимация вышеупомянутого проекта конца 60-х – начала 70-х, то есть трубопровода от белорусско-литовского сектора «Дружба» в Калининградскую область. Точнее, от порта Бутинге в эту область: данный маршрут кратчайший (около 230 км) по расстоянию между Литвой и Калининградским эксклавом.
Эта артерия на правах экстерриториальности, предусматривающей её оплату Литве российской стороной, что было бы экономически выгодно Вильнюсу, вряд ли возможна хотя бы ввиду известной политической зависимости Литвы от НАТО и ЕС. Но поставки через Литву к Калининградскому порту – это в любом случае новые транзитные доходы, едва ли лишние для неё. Вдобавок тот же транзит может оплачиваться дополнительными объемами сырья для единственного в Прибалтике, притом крупного Мажейкяйского нефтеперерабатывающего завода, расположенного как раз на трубопроводной трассе к северо-востоку от порта Бутинге и невдалеке от него. Сам же этот завод со времени ввода в действие (в 1980 г.) работает в основном на российском сырье. Очевидно, что его дополнительные объемы (при товарном варианте платы за транзит к Калининграду) сделают российскую нефть безальтернативной для Мажейкяйского НПЗ.
Что же касается «белорусского» фактора в возможном нефтепроводном варианте в Калининград, – поскольку сам трубопровод к Бутинге проходит через северную Белоруссию, – то ей в принципе тоже выгодна дополнительная транзитная выручка, возможная и в виде оплаты дополнительной российской нефтью транзита на Калининградский эксклав. Тем более это может быть привлекательным для Минска на фоне периодических споров с Москвой насчет беспошлинных поставок нефти, цен на нее, транзитных расценок.
Немаловажно в этой связи и то, что белорусские нефтетранзитные трубопроводные тарифы на прибалтийском направлении по-прежнему ниже, чем к белорусско-польской и белорусско-украинской границам. Что, по крайней мере, географически благоприятствует дополнительной транзитной нефтеперекачке из РФ через Белоруссию в направлении Литвы и через неё – к Калининграду.
Словом, данный проект в современных условиях представляется выгодным всем трем сторонам, причем не только экономически. Применительно же к Калининградской области он впервые выведет её на европейский и общемировой нефтяной рынок. Что, в свою очередь, позволит усилить политико-экономические позиции России в Балтийском регионе. Повысив, прежде всего, её конкурентоспособность в трансбалтийской и в целом общеевропейской торговле нефтью и нефтепродуктами.
Тем более всё это осуществимо с учетом вышеупомянутых экономико-географических преимуществ Калининградской области. Способных, помимо всего прочего, еще и компенсировать недозагрузку северо-западных российских нефтяных портов в Финском заливе в конце осени – начале весны из-за природно-климатических условий.
_______________________
Фото https://www.kommersant.ru/doc/733940
